Архив журналов

 

Журнал «Мировая энергетика»

Ноябрь 2004 г.

 

Главная
Статьи
Мероприятия
Новости
Партнеры
Авторы
Контакты
Вакансии
Рекламодателям
Архив
Книжная полка
 
 
КАРТА САЙТА
 
 
 
 
 return_links(1); ?>
 
return_links(1);?> return_links(1);?> return_links(1);?> return_links();?>

Сибирь - наши Перу и Мексика

Ольга КУРНОСЕНКО
Продолжение. Начало в №№ 7–8, 9, 10

В конце ХIХ в. в России стало расхожим изречение, приписываемое одному из царских министров: «Сибирь – наши Перу и Мексика». В Сибири сошлись богатства земли с огромными топливно-энергетическими возможностями. Мы к этому не приложили никаких стараний, так уж природа распорядилась. Да, разрабатывать месторождения в сибирских условиях стоит немалых усилий и средств. Но запасы так велики и так удачно расположены, что сырье обходится дешево.

В те годы передовая техническая интеллигенция давно вынашивала идею комплексного развития восточных территорий, но то была, скорее, мечта. Не хватало знаний о предмете и экономических обоснований. В 1899 г. Д.И. Менделеев и его сотрудники совершили поездку в Зауралье, посмотрели тамошние рудники и бросили клич: «Надо будить Урал!», имея в виду воссоединение уральских и сибирских природных ресурсов.

Разговоры о перевозке кузнецких углей на уральские предприятия не раз возникали среди русских промышленников, но решить задачу такого масштаба им было не по плечу – Кузнецкий угольный бассейн находился в личной собственности царствующего дома Романовых.

Добыча угля была делом прибыльным, она привлекала к себе солидный русский и иностранный капитал. Строились шахты, вывозился уголь, делились сферы влияния. Природные ресурсы растаскивались – торопливо, жадно, бесхозяйственно.

В 1912 г. царский сановник Трепов и председатель Международного коммерческого банка Хрулев учредили Акционерное общество «Копикуз» («Копи Кузбасса»). Главными держателями акций оказались два русских и два французских банка. Акционерам очень хотелось побыстрее получить прибыль, разместить новые заказы на предприятиях родственников или близких людей. Поэтому они предприняли попытку организовать коксохимическое производство, построить металлургический завод, соединить железнодорожной веткой Кузбасс и транссибирскую магистраль. Все складывалось хорошо – жаль, денег не нашли на осуществление этого проекта.

В.И. Ленин тоже интересовался восточными районами России: в его библиотеке было множество книг по экономике Сибири. Более того, он считал возможным разрешить там организацию иностранных концессий. По его мнению, было бы разумно привлечь иностранный, в частности, американский капитал на развитие промышленности Урала.

Американская Сибириада

Правительство США не признавало власть Советов, поэтому русские пошли на сделки с частными фирмами. Американская фирма Мак-Ки согласилась проектировать и осуществлять техническое руководство строительством Магнитогорского завода и рудников, но с обязательствами не справилась. Проектирование Кузнецкого металлургического комбината взяла на себя компания Фрейн, основанная в 1915 году.

Помощь пришла со стороны международного пролетариата: рабочие разных стран собирали средства в фонд развития русской промышленности и выражали готовность непосредственно участвовать в сооружении новых предприятий. Возникла Автономная индустриальная колония «АИК – Кузбасс» при Совете Труда и обороны СССР. Ее организаторами выступили американские рабочие во главе с Рутгерсом и Хейвудом. Они обязались доставить из Америки около 3 тыс. рабочих и специалистов для Кузбасса. Предполагалось, что каждый приезжающий внесет свой пай в общее дело – по 100 долл. на приобретение машин и инструментов и столько же на закупку продовольствия.

Нелегко пришлось американским рабочим. Их травила американская пресса, фирмы срывали поставки оборудования, власти чинили препятствия вербовке специалистов. И в Сибири, естественно, возникали психологические трудности. В колонии иностранцев насчитывалось около 500 американцев, немцев, чехов, французов, югославов, финнов, голландцев. Людей с разными представлениями, настроениями, жизненными интересами. Доверие к ним пришло не сразу. Всю эту разноязыкую массу цементировали русские – 2 500 рабочих с крепкой прослойкой партийцев.

Но, несмотря на проблемы, дела у колонии шли успешно. В 1923–1925 гг. добыча угля в Кемеровском районе возросла почти в 2,5 раза. Производительность труда каждого рабочего поднялась втрое, а заработная плата удвоилась, при этом вдвое снизилась себестоимость добычи угля.

Сибирь была овеяна романтикой первых пятилеток. Работа на дальних новостройках казалась возвышенной, и поколение молодых людей, появившееся на свет незадолго до революции, с песнями отцов – лихих конников гражданской войны, с новыми песнями времен восстановления народного хозяйства, с мечтами о стратосфере, дрейфующих льдинах, мировых рекордах – двигалось, шумно перемещалось по транссибирской железной дороге. Они собирались возводить новые заводы и райские города для пролетариев всех стран, когда они соединятся.

По тем же путям тащились поезда со «спецпереселенцами», как называли раскулаченных, громыхали вагоны, набитые искателями легкой жизни, спекулянтами, авантюристами, подавшимися за заработками крестьянами. В поездах и на полустанках шла бойкая торговля вещами, кусочками сахара, табаком и хлебом. С 1926 по 1939 гг. из европейских районов страны на Урал, в Сибирь и на Дальний Восток переселилось больше трех миллионов человек.

Уже в годы первых пятилеток на геологической карте появились довольно точные очертания Канско-Ачинского, Иркутского, Минусинского и некоторых других каменноугольных бассейнов. Они обнадеживали размерами площадей, удобством залегания пластов, высокой калорийностью углей.

Эти угли содержали до 50% летучих веществ и могли служить сырьем для производства жидкого топлива.

Сибирь задыхалась от нефти

Поиски нефти в Сибири велись давно, ее признаки отмечали путешественники еще в XVII в. Но все поиски, а в начале ХХ в. и попытки кустарной эксплуатации, велись только в Восточной Сибири. До начала ХХ в. в западных районах нефть не искали, специалисты утверждали, что ее там нет и быть не может.

В споре о возможных районах поисков нефти сталкивались две школы геологов, представлявших две прямо противоположные теории происхождения нефти: неорганического и органического. «Неорганики» утверждали, что нефтяные месторождения строго фиксируются в местах их происхождения. Эту версию отстаивал старый авторитетный геолог К.П. Кагалицкий. «Органики» утверждали, что нефть обладает высокими миграционными свойствами и наиболее богатые месторождения должны находиться в местах вторичных отложений. «Органиков», объединенных вокруг академика И.М. Губкина, называли авантюристами.

И.М. Губкин утверждал: «Нефть и уголь – члены одного генетического ряда битумов, которые начинаются на одном конце графитом и антрацитом, на другом идут до жидкой нефти и газообразных углеводородов… Перспективы и значение разработки нефти в этих районах огромны. Добыча нефти может обеспечить потребности не только Урало-Кузнецкого комбината, но и всего народного хозяйства СССР». Несмотря на то, что теория И.М. Губкина имела много противников, геологические экспедиции все же снарядили.

Первый период поисков нефти в Западной Сибири длился более десяти лет – с 1930 по 1943 гг. Он завершился провалом – нефти не нашли.

Окончание следует
 

Еще статьи на эту тему:
— Первыми были братья Нобель (История нефтедобычи России. Часть 1)
— Иностранцы как неизбежное зло (История нефтедобычи России. Часть 2)
— "Второй Баку" между Волгой и Уралом (История нефтедобычи России. Часть 3)

 

Журнал «Мировая энергетика»

Все права защищены. © Copyright 2003-2012. Свидетельство ПИ ФС77-34619 от 02.12.2008 г.
При использовании материалов ссылка на www.worldenergy.ru обязательна
Пожелания по работе сайта присылайте на info@worldenergy.ru