Архив Октябрь 2004 - «Заплати мне зарплату по-белому»

Вице-президент – исполнительный секретарь РСПП Игорь Юргенс делится с «Мировой энергетикой» рецептами: как стимулировать отечественный бизнес, выйти из тени, а компаниям стать действительно социально ответственными.

- Игорь Юрьевич, тема социальной ответственности бизнеса склоняется на разные лады еще с прошлого года. Появилось ли одно точное определение?

– Дискуссии на эту тему активно ведутся, выявляя диаметрально разные точки зрения экспертов. Социальная ответственность для нормального бизнесмена заключается в его конституционных обязанностях. Платишь зарплату, налоги, создаешь безопасные условия труда – все, как говорится, свободен. Так происходит во всем мире. В нашем же государстве социальные обязанности определяются настолько широко, что, порой, создается впечатление, что бизнес обязан выполнять некоторые социальные функции государства – обеспечивать качественную медицину, жилье и т.д. И это абсолютно не вяжется с идеей освобождения предпринимателей от излишне жесткого налогового и бюрократического бремени для того, чтобы они занимались своим делом – развивали бизнес, увеличивали инвестиции, удваивали ВВП. На местном уровне одновременно с согласием понизить налоговое бремя предпринимателям выдвигаются требования, например, отремонтировать какие-то муниципальные здания. И так далее. Гораздо честнее было бы не говорить, что налоги будут снижены, а их повысить, чем заниматься вот таким рэкетирством.

– Как вы относитесь к предложению Олега Дерипаски, чтобы предприниматели заплатили государству 75–80% от величины выгоды, полученной от приобретения активов, недооцененных во время приватизации 90-х?

– Согласиться с таким подходом – значит, признать, что приватизационные сделки были нелегитимны. Но, анализируя их, мы должны исходить из существовавшего на тот момент правового режима и особенностей экономической ситуации. Возможно, отчуждаемая государственная собственность стоила гораздо больше. Однако дать их в то время никто в стране не мог. Возможно, аукционы по продаже госсобственности могли быть более открытыми. Но следует понимать, что в этом случае покупателями большинства наиболее значимых отечественных предприятий стали бы иностранцы. Для российского государства могла возникнуть угроза утраты контроля за стратегически важными отраслями, и, как следствие, угроза экономической безопасности страны.

Если говорят, что приватизационные сделки проводились по заниженным ценам, то обычно исходят из реалий сегодняшнего дня и имеют в виду успешно работающие предприятия. При этом необходимо понимать, что после приобретения приватизируемого предприятия судьба его могла сложиться по-разному. Существует масса примеров того, как после смены собственника ранее успешные предприятия становились банкротами. Решение о приобретении актива – всегда инвестиционный риск. Поэтому нельзя отрицать, что в высокой стоимости многих предприятий сегодня отражена и управленческая заслуга людей, которые приняли руководство ими в начале 90-х годов, в исключительно сложный период для отечественной экономики с неясными политическими перспективами.

– Игорь Юрьевич, какой процент российского бизнеса, по вашим подсчетам, до сих пор остается в тени?

– Не могу сказать точно. Половина фонда заработной платы может быть в тени. Складывается мнение, что средняя зарплата по стране уже давно не 150, а 300 долларов.

– Снижение ЕСН до 26% вдохновит предпринимателей отказаться от серых схем начисления зарплаты? Какова, по-вашему, должна быть ставка ЕСН?

– Мы расходимся с чиновниками в оценках перспектив снижения ЕСН. По нашему мнению, эффективная ставка этого налога составляет 18–20%. Это как раз та ставка, по которой крупный бизнес готов платить налог в полном объеме. Для малого бизнеса она несколько ниже. Только при таком снижении возможна заметная легализация зарплат. Заявленное снижение до 26% – полумера, робкий шаг, но все-таки шаг вперед.

– Есть ли стимулирующий эффект от подобного снижения налогов? Или оно неэффективно при сохранении административного давления на бизнес?

– Административное давление на бизнес – только часть проблемы. В первую очередь реформа ЕСН – это переход на страховые принципы в системах социального, медицинского, пенсионного страхования. Снизить ЕСН без реформирования этих систем – значит, оставить многих людей без пособий, без пенсий, без медицинского обслуживания. Надо перейти, как в других странах, на коммерческую основу страхования, а не давать каждой сестре по серьге без учета реальной потребности. ЕСН должен стать именно налогом, обеспечивающим государственные гарантии по этим видам страхования. Налоговая составляющая при этом должна быть минимальной. Вторым источником формирования ЕСН должны стать добровольные страховые взносы предпринимателей и самих работников по принципу: определенный уровень взносов предполагает определенный уровень страховки. Сейчас исключительно благоприятная экономическая конъюнктура для серьезной налоговой реформы и формирования резервов.

– Почему рост цен на нефть не влияет на рост фонда оплаты труда? Компании ТЭК не поднимают зарплату рабочим до уровня, сопоставимого с западным.

– Уровень оплаты труда не может быть высоким при низкой производительности. Быстрые темпы роста отдельных отраслей промышленности, к сожалению, практически не связаны с ростом производительности труда. По этому показателю мы уступаем американским и европейским компаниям в несколько раз.

Фонды оплаты формируются рыночными механизмами на рынке труда. Работодатель вряд ли станет платить больше, чем получают сотрудники, исполняющие аналогичные обязанности в других компаниях. (Если, разумеется, сотрудник не представляет собой особую ценность). На формирование фондов оплаты труда влияет и довольно высокий уровень безработицы в стране. Пока предложение на рынке значительно превышает спрос. Я не говорю о высококвалифицированных работниках. Их явный дефицит. Социологические опросы работодателей показывают, что фонд заработной платы увеличивается после того, как предприятие достигает устойчивого финансового положения. Конечно, оцениваются риски, дальнейшая стабильность, внутренние источники этой стабильности (например, производительность труда). Только после этого работодатель может принять решение об увеличении фонда заработной платы. Его логика такова: повысить зарплату нетрудно, но в случае изменения рыночной конъюнктуры ее придется снижать, а это психологически сложно. Поэтому, как правило, предприниматели стараются при благоприятной рыночной конъюнктуре оформить повышение заработной платы как премию по результатам работы.

– Но появится ли у работодателя желание отдать работникам деньги, которые он сэкономил на снижении ЕСН?

– Мотивация будет иметь место, прежде всего, в тех сферах, в которых фонд заработной платы занимает значительное место в структуре расходов. Например, в сфере услуг, или на предприятиях, где от сотрудников требуется очень высокая квалификация. Тогда повышение заработной платы даст работодателю конкурентное преимущество.

– Что еще, кроме снижения ЕСН, можно сделать для того, чтобы вывести зарплаты из тени?

– Жесткое администрирование, уголовное преследование, что сейчас и происходит. Всем хорошо известно, как работали серые схемы ухода от налогов, например, страховые. Министерство по налогам и сборам само одно время платило сотрудникам зарплату в конвертах, якобы по страховке. Поэтому не надо все грехи на бизнесменов перекладывать. Поправками в Налоговый кодекс страховые схемы ухода от налогов устранены, но есть другие. Требование государства сполна платить уже сниженные налоги абсолютно адекватно.

– Почему на Западе определение «социальная ответственность» повышает рейтинг компании, а у нас считается тяжелым наследием советских времен, которое уменьшает капитализацию?

– Ничем это определение не отличается у них и у нас, уверяю! Наши понимают все так же, как западные, которым, правда, намного легче – они делят социальную ответственность в равных долях с государством, коммерческими структурами – операторами в области страхования.

– Есть ли шанс хотя бы у одной нашей финансово-промышленной группы попасть в мировой рейтинг социально ответственных компаний?

– Конечно, есть. Сейчас мы эти рейтинги адаптируем совместно с западными компаниями. Уверен, что некоторые российские финансово-промышленные группы займут там не последние места. У нас в среднем 17% прибыли компаний идет на благотворительные и социальные программы. По этому показателю мы бьем многие западные компании. Наш предприниматель не жаден, просто работает в других условиях.

– Отчетность по международным стандартам повлияет на прозрачность компаний или это просто формальность, которая стоит больших денег?

– Я не ставил бы телегу впереди лошади. Отчетность по международным стандартам возможна только тогда, когда компания реально прозрачна по всем статьям. Хотите попасть в международный рейтинг – ничего о себе не скрывайте. После этого предприниматели и профсоюз, представляющий интересы трудящихся, могут собраться и подумать, как справедливо распределить то, что произвели.

– British American Tabacco (BAT) – пока единственная компания в стране, которая внедрила международные формы социальной отчетности. Собираются ли остальные последовать ее примеру?

– Разумеется. BAT было легче в этом смысле, потому что они пришли в нашу страну со своим менеджментом, работают по западным стандартам, которые адаптировать в России было нетрудно. Действительно, судя по их отчетам, у них все в порядке и с условиями труда, и с социальным пакетом, и с зарплатой для персонала. Но отечественные компании в этом плане не отстают. На одном из заседаний бюро РСПП, в частности, были названы российские компании, заявившие о намерении или готовящие подготовку отчета в формате GRI (разработан организацией Глобальная инициатива по отчетности – Ред.) для участия в мониторинге процесса оценки результатов, подготовки проектов технических протоколов и рекомендаций, формирования базы знаний по «лучшей практике». Это, к примеру, СУАЛ-холдинг, Норильский никель, ЮКОС, Российские коммунальные системы, ЛУКОЙЛ.

Архив журналов

Журнал «Мировая энергетика»

Октябрь 2004 г.

Заплати мне зарплату по-белому

Журнал «Мировая энергетика»