Уголь не в почете

Угольная отрасль в 2004 г. не показала ни динамичного роста, ни спада. А внутреннее потребление российского угля даже сократилось – на 12 млн т. При этом ряд электростанций Урала и Сибири ежегодно потребляет 22–24 млн т угля из Казахстана. Эта технологическая зависимость была запроектирована еще в годы плановой экономики.

Михаил Классон

Почему российские потребители так вяло берут отечественный уголь? Потому что альтернативное, более экологичное топливо – природный газ, цены на который регулируются государством (для Газпрома, занимающего 90% в добыче), стоит дешевле. Вот такой парадокс в нашей – уже не плановой, но еще и не рыночной экономике. Основными потребителями угля являются металлурги и тепловые электростанции. Если наступает теплая зима, а водность рек увеличивается (что позволяет повысить выработку на гидростанциях), то потребление топлива существенно снижается, и это снижение полностью отыгрывается на энергетическом угле. Как раз в 2004 г. гидростанции увеличили свою выработку на 13% по сравнению с предыдущим годом. Правда, производство электроэнергии на тепловых станциях в прошедшем году практически осталось на прежнем уровне.

Несмотря на то, что государство каждый год повышает цены на «газпромовский» газ не менее чем на 20%, уголь все равно оказывается дороже. Вот и в 2004 г. он подорожал больше, чем природный газ – в 1,5 раза (в том числе энергетический – на треть). В то же время соотношение между ценами на уголь и природный газ должно диктоваться разницей в их потребительских свойствах. Чтобы использовать природный газ на электростанциях, по большому счету нужен только подводящий трубопровод. А для сжигания угля требуется целое хозяйство: угольный склад, оборудование для подготовки угля и подачи его в котел, система золошлакоудаления, золоотвалы. Соответственно капитальные затраты и эксплуатационные издержки на угольных электростанциях больше. Поэтому в рыночной экономике (со свободным ценообразованием на различные виды топлива) последние могут быть конкурентоспособны с газовыми станциями лишь при более дорогом природном газе по сравнению со стоимостью угля. Это соотношение у нас принято считать приемлемым на уровне 1,3:1 – 1,6:1. Хотя реально, например, в США оно сейчас доходит до 3:1. По данным Минэкономразвития, в Европе к 2020 г. оно прогнозируется на уровне 2,2:1.

По прогнозу Минэкономразвития постепенное увеличение тарифа на газ должно привести к его превышению над ценой на уголь к 2010–2012 гг. Другие специалисты считают, что это произойдет раньше. Пока же в Европейской части России и на Урале уголь остается более дорогим топливом из-за дефицита газа, транспортных издержек на завоз и плохого качества местного угля. Что касается Восточной Сибири и Дальнего Востока, то появляющийся здесь природный газ (с сахалинских месторождений и Ковыкты), скорее всего, не составит конкуренцию местным углям на электростанциях. Он пойдет прежде всего в коммунальное теплоснабжение и химическую промышленность, а в перспективе и на экспорт.

Конкурентоспособность угля также будет сильно зависеть и от развития технологий его сжигания. Например, несмотря на то, что они неплохо представлены на Западе, США намерены инвестировать в ближайшие 10 лет 2 млрд долл. в развитие «чистых» угольных технологий. Правда, сегодня у нас особых стимулов к переводу электростанций с газа на уголь нет: плата за выбросы на газовых и угольных станциях пока сильно не различается. РАО «ЕЭС России» собирается переоборудовать один блок угольной Новочеркасской ГРЭС для сжигания на нем любого угля в циркулирующем кипящем слое (ЦКС), что позволит резко снизить выбросы в атмосферу и утилизировать чуть ли не все отвалы шахт Донбасса. В 2001 г. были переоборудованы 3 котла на Рязанской ГРЭС по вихревой технологии близкой к ЦКС, что позволило снять жесткую технологическую привязанность к проектной марке угля, а также создать условия для возрождения Московского угольного бассейна.

Пока стимулов по переводу станций на уголь у энергетиков не появится, ситуация в отрасли останется прежней. Она будет выживать и даже чуть-чуть развиваться лишь за счет наращивания экспорта своей продукции. Кстати, последний сильно возрос в 2004 г. – поднялись мировые цены на уголь. По данным Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК), CIF Роттердама в прошлом году превысил 70 долл. за тонну энергетического угля, а FOB Находки – 60 долл. То есть экспорт был примерно одинаково выгоден как в западном, так и в восточном направлении. Однако он уже споткнулся об ограниченную пропускную способность железных дорог и недостаточное число порожних вагонов. Мощности же морских терминалов пока успевают за развитием экспорта.

Еще в августе 2002 г. в Междуреченске (Кемеровская область) прошло выездное заседание Госсовета, посвященное состоянию дел в угольной промышленности. Выступая на нем, Владимир Путин высказался за срочное решение проблем отрасли. В частности, он заявил, что необходимо устранить сложившийся ценовой дисбаланс между газом и углем.

Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев назвал главной проблемой угольной промышленности перекос в топливном балансе России. Он отметил, что до 68% в производстве электроэнергии составляет доля природного газа, и она растет. Доля угля составляет только 26%. Большинство угольных электростанций в Европейской части страны были переведены на газ еще при плановой экономике. Тулеев предложил перевести с мазута на уголь 2 700 котлов на электростанциях, что должно расширить потребность внутреннего рынка в угле на 18 млн т. Кемеровский губернатор добавил, что рабочая группа по разработке основ госполитики развития угольной отрасли выступает за расширение специализированных морских портов России, что позволит увеличить экспорт угля.

Тулеев высказался также за перевод Рефтинской ГРЭС (Свердловская область) и Троицкой ГРЭС (Челябинская область), совокупный объем потребления которых составляет 18 млн т, с экибастузского угля (Казахстан) на российский. Однако президент РФ отметил, что объем импорта подлежит обсуждению. В случае полного отказа от импорта Казахстан может прибегнуть к ответным мерам, к тому же Экибастуз был построен для обеспечения энергопотребностей России, – сказал он.

За два с половиной года, прошедших после заседания Госсовета в Междуреченске, коренных изменений в отрасли, похоже, не произошло. Да, появились специализированные угольные терминалы. Например в Усть–Луге (Ленинградская область), где сейчас переваливается до 0,5 млн т в год, мощности этого терминала могут быть расширены до 6 млн т. Развивается терминал в порту «Восточный» (Приморский край). А под самый новый год Федеральная служба по тарифам снизила железнодорожный тариф (до коэффициента 0,8) для доставки угля в Архангельский порт. Это позволит последнему дополнительно переваливать ежегодно на экспорт 1 млн тонн.

Во всем остальном «угольный» пейзаж сильных изменений не претерпел. Доля природного газа в производстве электроэнергии сейчас колеблется на уровне 60–65%, в зависимости от водности рек и чередования теплых и холодных зим. Программа действий по переводу электростанций с газа на уголь, предусматривавшая ее финансирование из абонентной платы региональных энергокомпаний, которую предлагала реализовать рабочая группа Госсовета, так и не принята. В то же время осуществление этой программы позволило бы к 2020 г. увеличить использование угля на 50–75 млн т и довести его долю до 45–50% в топливном балансе электростанций.

В 1999–2000 гг. большинству угольных предприятий была отсрочена выплата долгов в федеральный бюджет и государственные внебюджетные фонды, в объеме свыше 40 млрд руб. Однако теплая зима 2001/2002 г. заметно снизила потребность энергетиков в угле и привела к потерям в отрасли в объеме около 10 млрд руб., что резко ухудшило ее финансовое положение. Рабочая группа Госсовета предложила продлить срок реструктуризации долгов угольных предприятий с 6 до 10 лет и снизить взыскание государством за отсроченные платежи – с 5 до 2,2%. С этим предложением Владимир Путин в Междуреченске согласился. В то же время он отверг предложенную рабочей группой схему списания недоимок угольных предприятий в обмен на привлеченные в отрасль инвестиции.

Еще одна проблема, которая никак не рассосется, это закрытые в процессе реструктуризации отрасли в 1990-е годы, но до конца так и не законсервированные 188 шахт. Так, в октябре 2003 г. из-за прорыва воды в шахтный ствол закрытой шахты Западная–Капитальная оказались отрезанными от земли горняки соседней шахты Западная (оба предприятия относятся к компании Ростовуголь). Героические усилия, предпринятые спасателями и самими блокированными шахтерами, позволили вывести на поверхность 44 человека. Правда, один человек погиб и еще один пропал без вести. В итоге шахту Западная было решено тоже закрыть, а 900 ее работников – отправить на пенсию или же переобучить и подыскать новые рабочие места. Всего на консервацию закрытых шахт требовалось около 60 млрд руб. Власти не пошли на залповое финансирование, поэтому процесс консервации растянулся не на один год.

А еще остались такие «мелочи», как переобучение и переселение всех высвобожденных шахтеров из районов Крайнего Севера, снос ветхого горняцкого жилья и сооружение нового. В конце 2004 г. правительство приняло очередное постановление по отрасли с перечнем мероприятий по дальнейшей реструктуризации угольной промышленности. Минпромэнерго поручено разработать порядок их финансирования.

О ситуации в угольной промышленности России

Угольные предприятия в 2004 г. добыли 282,8 млн т. По сравнению с 2003 г. добыча увеличилась на 6,2 млн т (+2,2%), в т.ч. подземным способом возросла на 8,6 млн т, а открытым – уменьшилась на 2,4 млн тонн.

При благоприятных внешних факторах в выигрыше находятся компании, добывающие угли для коксования. За 2004 г. их добыто 74,6 млн т, что на 4,3 млн т выше уровня 2003 г. Добыча коксующихся марок углей растет опережающими темпами (106,1% против 100,9 для энергетических углей) во всех бассейнах, где они разрабатываются. Доля коксующихся углей в общей добыче составила 26,4% (против 25,4% в 2003 г.).

Баланс угля свидетельствует об отрицательной динамике внутреннего потребления угля и интенсивном расширении экспорта. Доходы от экспорта угля позволяют существенно поддерживать воспроизводство и наращивание мощностей по добыче угля.

В структуре котельно-печного топлива на электростанциях доля потребляемого угля имеет тенденцию к снижению. Увеличение доли газа обусловлено низкими ценами на него. Это позволяет потребителям практически без ограничений использовать наиболее технологичное и экологически чистое топливо, не заботясь об энергосбережении. Главная причина отсутствия прогресса в газосбережении – более 70% газа используют потребители, находящиеся в системе госрегулирования. Цена на их продукцию устанавливается по затратной формуле «себестоимость+ норматив прибыли». В результате экономия газа приводит к снижению доходов.

На конец 2004 г. соотношение цен потребления газ – уголь (энергетический каменный) составляло 0,9:1. Превышение средней цены на уголь (в условном исчислении) над ценой на газ на российском рынке энергоносителей – многолетняя тенденция. Стимулировать энергетиков расширять использование угля можно только при наличии четкой долговременной государственной политики в этом направлении и эффективных механизмов ее реализации, которых пока, по-видимому, просто нет. Сейчас этот процесс регулируется государством только со стороны газа и приводит к противоположному результату.

В большинстве стран с нормально действующей рыночной экономикой, цены на уголь (в эквивалентном исчислении) существенно ниже, чем цены на газ и нефтепродукты. Поэтому в мировой энергетике предпочтение отдается углю, а не другим видам топлива. Так, доля выработки электроэнергии на угле в США – стране с наиболее жесткой рыночной экономикой – составляет 52%, в Германии – стране с социально ориентированной рыночной экономикой – 54, в Китае – стране с переходной экономикой – 7 процента.

Журнал «Мировая энергетика»