Архив журналов

 

Журнал «Мировая энергетика»

Январь 2005 г.

 

Главная
Статьи
Мероприятия
Новости
Партнеры
Авторы
Контакты
Вакансии
Рекламодателям
Архив
Книжная полка
 
 
КАРТА САЙТА
 
 
 
 
 return_links(1); ?>
 
return_links(1);?> return_links(1);?> return_links(1);?> return_links();?>

У наших атомщиков собственная гордость

Энергоблоки, возводимые Россией в Индии, Китае и Иране – «Кудан-кулам», «Тяньвань» и «Бушер» стали символами прорыва Минатома/Росатома на наиболее перспективный мировой ядерный рынок – азиатский. Но есть ли у россиян шансы развить свой успех?

Александр УВАРОВ,
заместитель директора Центра по обучению иностранных граждан
Государственного технического университета атомной энергетики (г. Обнинск)

Индия: изобретательность отверженных

Первооткрывателями индийского атомного рынка стали американцы, построившие в 1969 г. два энергоблока с характерными для своей «ядерной школы» кипящими реакторами BWR на АЭС «Тарапур». Хотя опыт оказался успешным, продолжения он не получил – Индия предпочла развивать собственную программу реакторов на тяжелой воде (PHWR), сделав впоследствии единственное исключение ради сотрудничества с Россией.

В 1988 г. Раджив Ганди договорился с Советским Союзом о постройке в Индии двух энергоблоков с реакторами ВВЭР–1000. Известные геополитические проблемы отложили реализацию соглашения в долгий ящик. Только через 10 лет, главе теперь уже российского Минатома Евгению Адамову, удалось вместе со своим индийским коллегой реанимировать проект, и в сентябре 2001 г. строители приступили к рытью котлованов на площадке новой АЭС «Куданкулам». В июле 2004 г. готовность двух энергоблоков оценивалась в среднем на 35 процентов.

Опираться в основном на собственные силы индийским атомщикам пришлось не от хорошей жизни. Индия не признает основной закон международного ядерного права – Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). В 1974 г. на полигоне Похран произошло событие, которое в самой Индии называют мирным экспериментом, а во всем остальном мире – ядерным испытанием. Под впечатлением от случившегося основные игроки атомного рынка создали Группу ядерных поставщиков (ГЯП), чтобы контролировать и предотвращать поставки атомных материалов и технологий в страны-неподписанты ДНЯО. Особенно жесткой позиция ГЯП стала после войны 1991 г. в Персидском заливе.

Правила ГЯП превратились в настоящее проклятие для Индии. Ее бурно развивающаяся экономика и огромное население требуют все новой и новой энергии. Атомный сектор, безусловно, помог бы стране ослабить зависимость от импорта энергоносителей, но его возможности оказались ограниченными из-за нехватки урана. С учетом строящихся энергоблоков атомный парк Индии имеет сейчас установленную мощность в 7 300 МВт. К концу 11-й пятилетки (2012 г.), он должен достичь 11 000 МВт, то есть практически сравняться с разведанными национальными запасами урана. Любые же попытки Индии импортировать уран немедленно натолкнутся на ограничения ГЯП.

До недавнего времени индийским атомщикам удавалось получать помощь от россиян. Так, два блока АЭС «Куданкулам» будут снабжаться горючим из России в течение всего срока эксплуатации. Кроме того, в 2001 г. Москва продала 50 т топлива для АЭС «Тарапур». Эта сделка вызвала у ГЯП вспышку гнева, Россию обвинили в нарушении своих международных обязательств. В декабре 2004 г. руководителю Федерального агентства по атомной энергии (ФААЭ) Александру Румянцеву пришлось сказать в интервью индийским СМИ: «Это боль моей души, но ни новых поставок урана, ни новых энергоблоков с российскими реакторами в Индии больше не будет».

Российско-индийскому сотрудничеству в ядерной сфере приходит конец?

Нет. В Москве считают, что Дели нужно плотно «поработать» с ключевыми игроками ГЯП и убедить их не противиться поставкам атомных технологий в Индию. Подобные переговоры уже ведутся с американцами. Выходом из сложившейся ситуации может стать усиление международного контроля над индийскими ядерными объектами.

Между тем индийские атомщики считают, что смогут решить проблему нехватки урана, не прибегая к иностранной помощи. Вместо урана в ядерном реакторе можно сжигать плутоний в виде MOX-топлива. Эту технологию индийцы более-менее успешно обкатывают на АЭС «Тарапур». В их ближайшие планы входит строительство прототипа быстрого реактора PFBR и усовершенствованного тяжеловодного реактора с ториевым топливом AHWR. И если в сфере быстрых реакторов индийцам придется догонять мировых лидеров (россиян и французов), то в ториевом направлении они имеют все шансы сразу оказаться на первых позициях. Борьба с «проклятием» ГЯП и скудостью собственных природных ресурсов может превратить Индию в опаснейшего конкурента для основных игроков на атомном рынке уже через 20–30 лет.

Китай: продавец и покупатель

Азиатские рынки обещают стать в XXI в. настоящим ядерным эльдорадо, и КНР не является здесь исключением. Современный Китай в буквальном смысле слова задыхается от загрязнения, возникающего при работе угольных станций, поэтому власти всерьез намерены развивать атомную энергетику. До 2020 г. в стране хотели бы построить новых атомных энергоблоков суммарной мощностью 32 000 МВт.

В отличие от Индии, Китай не подпадает под ограничения ГЯП. Он официально владеет ядерным оружием, признает ДНЯО и является респектабельным членом МАГАТЭ. Это позволяет ему быть не только импортером, но и экспортером атомных технологий. На АЭС «Чашма» в Пакистане Китай построил один и подписал контракт на строительство другого энергоблока с реактором PWR–300. За его успехами внимательно следят в соседнем Иране, хотя пока и ограничиваются небольшими сделками по закупке исследовательских установок.

Китай предпочитает иметь более мощные реакторы, преимущественно иностранного производства, причем – интересная особенность – диверсифицируя поставщиков и технологии. Так, на АЭС «Линьяо» работают французские легководные реакторы PWR-1000, а на АЭС «Циньшань» – канадские тяжеловодные аппараты CANDU. Свой кусок пирога получила и Россия, сооружающая два энергоблока с реакторами ВВЭР–1000 на АЭС «Тяньвань».

Желание Китая закупить как можно больше различных видов атомных энергоблоков может оказаться для российских экспортеров роковым. Рабочей лошадкой ФААЭ остается все тот же реактор ВВЭР–1000. Канальные реакторы РБМК–1000 после чернобыльской аварии не имеют никаких перспектив на внешнем рынке, а проект новой установки ВВЭР–1500 не будет готов ранее 2007 г. А вот французы могут предложить реакторы EPR-1600, аналогичные тем, что победили на тендере в Финляндии.

Большую конкуренцию для россиян представляет американская компания Вестингауз, которая рассчитывает завоевать китайский рынок с помощью совершенно нового проекта AP–1000.

Очевидно, что России придется искать нестандартные ходы. Благо, что определенный опыт уже имеется. В дополнение к двум блокам АЭС «Тяньвань» российские специалисты строят в городе Ланьчжоу газоцентрифужный завод по обогащению урана, три очереди которого уже введены в строй. Успешно продвигается и сотрудничество в рамках проекта китайского быстрого реактора, который сооружается в окрестностях Пекина.

Многое зависит и от того, насколько быстро и эффективно российские атомщики смогут справиться с проблемами, возникшими на «Тяньвань-1» после так называемой «горячей обкатки» и ревизии установленного оборудования, в частности, парогенераторов и ГЦН. Если китайская сторона останется удовлетворенной ходом работ, то шансы России получить заказ на строительство 3-го и 4-го энергоблоков на этой АЭС резко возрастут.

Иран: ядерная лотерея

Исламский Иран оказался самым противоречивым из всех партнеров российских атомщиков. Богатейший рынок и повышенные политические риски, монопольное положение и потеря репутации, а также множество других явных и неявных факторов превращают ядерное сотрудничество с этой страной в настоящую лотерею.

Во времена президентства Никсона и Форда Запад намеревался сделать Иран региональным ядерным лидером. В стране планировалось построить атомных энергоблоков суммарной мощностью 23 000 МВт, создать центры по производству свежего и переработке отработанного ядерного топлива – причем обустроить их как многонациональные, с участием таких государств, как Пакистан.

Планы нынешних иранских властей выглядят скромнее. До 2020 г. Иран намеревается ввести в строй атомных энергоблоков суммарной мощностью 7 000 МВт. Собственные возможности не продвигаются дальше исследовательских установок, так что все энергоблоки будут строиться иностранцами.

Россия на иранском атомном рынке в настоящее время занимает положение монополиста. ЗАО «Атомстройэкспорт» достраивает брошенный немцами блок «Бушер-1» на юго-западе Ирана.

С технической точки зрения решение о достройке «Бушера-1» получилось, как минимум, спорным. В наследство от Сименса россиянам досталось более 80 тыс. единиц оборудования. Инспекция свалившегося «богатства» заняла два с половиной года и показала, что 90% из него требует замены. План-график строительства постоянно изменялся, в основном, в сторону увеличения сроков, а это, в свою очередь, вызывало раздражение у иранских политиков. Группа депутатов местного парламента даже потребовала от властей отказаться от заключения новых контрактов с Россией вплоть до ввода «Бушера-1» в эксплуатацию, намеченного на 2006 год.

Четкого и определенного плана, где именно будут возводиться следующие за «Бушером-1» энергоблоки, у иранских властей пока нет. На сегодняшний день расклад таков: Бушерская АЭС будет состоять из четырех блоков, а расположенная по соседству с ней Ахвазская АЭС – из двух. Задача-максимум, поставленная перед российскими атомщиками еще прежним правительством, – выиграть тендеры на все энергоблоки. Задача-минимум выглядит намного скромнее – не упустить хотя бы контракт на «Бушер-2».

 

Еще статьи на эту тему:
— Российский атом тускнеет
— Рано хоронить атомную энергетику
— Амбиции ядерщиков
— Необогащающий уран
— Сколько стоит блок построить


Журнал «Мировая энергетика»

Свидетельство ПИ ФС77-34619 от 02.12.2008 г.
Все права защищены. При использовании материалов ссылка на www.worldenergy.ru обязательна.
Пожелания по работе сайта присылайте на info@worldenergy.ru