| |
return_links(1);?> |
return_links(1);?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
Мифы и рифы нефтяного рынка.
|
|
| |
За последние 35 лет на мировых нефтегазовых рынках произошли поистине тектонические сдвиги, повлиявшие, в частности, на весь процесс ценообразования в нефтяном и газовом секторе.
|
|
| |
Нодари СИМОНИЯ,
академик РАН,
директор Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН
|
|
| |
...И ПОЯВИЛАСЬ БИРЖА
В течение более чем 25 лет после Второй мировой войны, вплоть до 1973 г., на
мировом рынке нефти практически доминировала англо-саксонская группа корпораций,
получившая название "семи сестер". Нефть продавалась на основе "справочной
цены", установленной Техасской железнодорожной комиссией примерно на уровне 2
долл./барр., что во многом обеспечило комфортные условия общего экономического
развития Америки и ряда европейских стран. И хотя в 1960 г. была создана ОПЕК,
она долгие годы оставалась неэффективной организацией, слабо влиявшей на
ценообразование.
Но известные события 1973 г. и связанный с ними "нефтяной шок" принципиально
изменили ситуацию. ОПЕК обрела "второе дыхание", а "справочная цена" стала
достоянием истории. Цены сразу учетверились, и в последующем продолжали расти.
По всем добывающим странам прокатилась волна частичных и полных национализации,
и возник феномен противостояния национальных нефтяных компаний - NOCs -
международным нефтегазовым корпорациям - lOCs.
В результате этих событий старые концессионные соглашения - наследие
колониального прошлого - стали отмирать, и сегодня lOCs имеют полный доступ лишь
к 10% мировых нефтегазовых резервов. Они вынуждены были вернуться на
месторождения в Северном море и той части Мексиканского залива, которая не
подпадала под мораторий, введенный еще Бушем-старшим для всех разработок на
шельфе североамериканского континента.
Но возвращение могло быть эффективным только при условии применения
инновационных технологий для глубоководного и сверхглубоководного бурения. Для
этого все lOCs (даже главная из них - Exxon) должны были воспользоваться
услугами сервисных корпораций, что ускорило превращение последних в самый
прибыльный сегмент мирового нефтегазового рынка. В итоге возникли и утвердились
в качестве автономного сегмента мирового нефтегазового сектора интегрированные
международные сервисные компании (Schlumberger, Halliburton, Baker Hughes,
Weatherford International Ltd. и др.), которые вскоре "обросли" средними и
мелкими сервисными компаниями и охотно стали сотрудничать с национальными
компаниями в добывающих странах.
В качестве еще одного момента оптимизации своей конкурентоспособности бывшие
"сестры" активно вовлекались в процессы слияний и поглощений. При этом они
начали поглощать друг друга, а заодно и некоторые другие независимые компании,
оптимизируя эффективность производственных процессов и наращивая свою
капитализацию (из 7 осталось 4 бывших сестры - ExxonMobil, Chevron, поглотившая
Gulf и Texaco, BP Amoco и Royal Dutch/Shell). Эти акции имели лишь
кратковременный эффект.
Но наиболее действенным механизмом возвращения Западу инициативной роли в
ценообразовании стала биржа. С тех пор как в 1983 г. одна техасская корпорация
вынесла впервые в истории на торги Нью-Йоркской товарной биржи (NYMEX) свою
нефть, инициатива вновь перешла к западным корпорациям и игрокам на бирже -
брокерам, хедж-фондам, пенсионным фондам, инвестиционным банкам и т.п., несметно
обогащая их. А марка нефти WTI стала всемирно известным брендом. Теперь нефть
номинально являлась "обычным" товаром, торгуемым на бирже как картофель, мясо и
молочные продукты.
Но на деле нефть не была и никогда не будет обычным товаром. Это
невозобновляемый стратегический товар, от которого зависит сегодня и, по крайней
мере, в среднесрочной перспективе будет зависеть нормальная жизнедеятельность
мирового сообщества. Тем не менее еще не добытая нефть сегодня стала виртуально
переходить из рук в руки порой десятки раз. В этом заключено одно из глубоких
противоречий современного мирового рынка нефти и газа, негативно влияющее на
реальные экономические процессы. С выходом на биржу в нефтяной цене появилась и
новая ее составляющая - спекулятивная. Этот спекулятивный "вирус" вызывает
нешуточную головную боль у экспертов, государственных деятелей и многочисленных
политиков во всем мире.
О СТРУКТУРЕ НЕФТЯНЫХ ЦЕН
Насчет причин резких колебаний мировых цен на нефть в экспертном и политическом
сообществе нет единства мнений. За редким исключением, большинство экспертов
смешивает в одну кучу самые различные факторы, влияющие на динамику цен. Есть и
такие, которые ограничиваются одним, в лучшем случае двумя факторами, впадая в
однобокую их оценку и искажая тем самым реальную и более сложную картину.
Необходимо поэтому внести ясность в структуру формирования цен, отделить ее
долгосрочные компоненты от краткосрочных или вовсе случайных, а то и
провокационных.
Фундаментальные факторы:
условия добычи нефти (географические, климатические, удаленность месторождений и т.п.), сам характер месторождений (традиционные versus нетрадиционные углеводороды);
неравномерность социально-экономического развития стран мира и связанные с этим изменения и расширение контингента стран, предъявляющих растущий спрос на углеводородные ресурсы в связи с ускорением индустриального развития (Китай, Индия, Бразилия, ряд стран АСЕАН и др.).
Фундаментальная составляющая цены устанавливается на каком-то отрезке
исторического времени, в течение которого сохраняется более или менее устойчивое
соотношение спроса и предложения на фоне общей стабильности в мировой экономике.
Данное соотношение спроса и предложения может меняться вследствие увеличения
спроса или из-за сокращения предложения, либо того и другого вместе.
Однако если при сохранении данного соотношения цена нефти вдруг начинает расти,
то возникает вопрос о причинах этого явления. За последние 10 лет, например,
спрос на нефть в мире вырос с 3,433 млрд т в 1997 г. до 3,953 млрд в 2007 г. Но
за это же время добыча увеличилась с 3,460 млрд т до 3,906 млрд. Таким образом,
росло потребление, но росла и добыча. И в 2004-2007 гг. цены на нефть начали
неуклонно (хотя и с кратковременными колебаниями) расти.
Думается, что главная причина повышения нефтяных цен в 2004-2007 гг. - пока речь
идет лишь о фундаментальной составляющей этой цены - заключалась в том, что в
эти годы lOCs вступили в полосу повышенной активности, усиленно инвестируя в
разведку и освоение труднодоступных нефтегазовых месторождений, в разработку
новых инновационных технологий, в дорогостоящее освоение нетрадиционных
углеводородных месторождений (нефтяных песков, сланцев, "чистого угля"). Отсюда
острая потребность lOCs, да и остальных независимых нефтяных и газовых компаний
в фундаментальном повышении нефтяных цен. Именно поэтому в краткосрочной
перспективе (в течение 8-10 лет), пока lOCs и некоторые NOCs с помощью сервисных
компаний будут решать свои "перестроечные" проблемы, фундаментальная
составляющая цены на нефть будет удерживаться на довольно высоком уровне.
Геополитические факторы цены. Помимо фактора соотношения спроса и предложения
есть нерыночный геополитический фактор. Сегодня в мире не существует какого-либо
консенсуса или всеобщего компромиссного решения проблемы регулирования такого
стратегического товара, как нефть, и последняя широко используется в
геополитических устремлениях отдельных стран. Так, США активно проводят
одностороннюю политику грубого давления и откровенного вмешательства (подчас
вооруженного - Ирак) в дела других стран в стремлении навязать свой контроль над
нефтяными и связанными с ними финансовыми мировыми потоками. Они вовлекли и
Еврокомиссию в длительное противоборство с Россией в рамках стратегии
строительства трубопроводов в обход России. Этот геополитический фактор
систематически влияет на повышение нефтяной цены.
Кроме того, 62% доказанных резервов нефти сосредоточено на Ближнем Востоке, где,
вместе с тем, концентрируются и страны с феодальным и/или племенным строем. В
условиях глобализации они втягиваются в мировую капиталистическую систему, что
неизбежно подтачивает и дестабилизирует традиционную систему отношений. Вот на
такую и без того сложную ситуацию накладывается извне вмешательство
геополитического фактора.
Спекулятивный фактор. Это, безусловно, не фундаментальный, конъюнктурный фактор,
возникший на международном нефтяном рынке с тех пор как нефть стала торговаться
на Нью-Йоркской товарной бирже (1983 г.). Тем самым Запад вновь перехватил у
ОПЕК основную функцию ценообразования на этот стратегический товар.
Конечно, когда цена на нефть в течение июля 2008 г. превысила 147 долл./барр., а
потом со второй половины июля и до конца года устремилась вниз до 35-40 долл.,
то это прежде всего объясняется спекулятивным фактором. Чаще всего спекулянты на
бирже используют психологический фактор "ожидания дефицита". Но сегодня этот
фактор, в отличие от исторического прошлого, создается и подогревается
искусственно.
Именно спекулятивный фактор сыграл негативную провокационную роль в событиях
2008 года. Но об этом ниже.
ПЛАТА ЗА ОШИБКУ
Помимо всего прочего, глобальный финансовый кризис обнажил и кризис
фундаментальной науки в нашей стране, всю глубину разрыва между ней и
практическими учреждениями и ведомствами. Ничем не оправданную самонадеянность
некоторых ответственных чиновников, которые проявили в ходе кризиса элементарную
неосведомленность относительно подлинной сути происходящих событий. Вот один из
наиболее ярких примеров.
В конце июля 2008 г. высокопоставленный чиновник Центрального банка России -
А.В. Улюкаев - дал пространное интервью газете "Известия" (29.07.2008), в
котором, отвечая на вопрос о мировом финансовом кризисе, в частности, сказал: "С
моей точки зрения, в узком смысле, как банковский кризис, он практически
завершился (!). То есть основные проблемы списаний тех рисков, которые были
неправильно оценены, в основном прошли. Капитализация мировой банковской
системы, которая уже очень сильно упала, дальше снижаться не будет. Банки будут
постепенно выправлять ситуацию". Очевидно, желая смягчить свое столь
безапелляционное утверждение, г-н Улюкаев добавил, что одним из последствий
завершившегося (на самом деле набирающего силу) кризиса будет "длинная полоса
замедления" экономического роста в мире, так как будут "сдуваться" те "пузыри",
которые раздувались в предшествующие годы (в сфере недвижимости, фондового рынка
и т.д.).
Но самое интересное в нашем случае заключается в том, что на уточняющий вопрос о
наличии нефтяного пузыря и возможности его сдувания г-н Улюкаев ответил
следующее: "Одни эксперты говорят, что существуют фундаментальные
обстоятельства, которые поддерживают цены на нефть на высоком уровне. Другие
уверены, что причина - в очередном "пузыре". Кто прав? Никто сейчас не знает
точного ответа на этот вопрос. Если справедливо утверждение о "пузыре", то эта
проблема может нас сильно затронуть, так как неизбежен резкий скачок цен на
нефть вниз".
Очевидная беспомощность приведенных выше ответов наглядно свидетельствует о том,
что наши финансовые и энергетические ведомства не опираются в своих суждениях и
действиях на систематический мониторинг ситуации на ключевых рынках в ключевых
странах (прежде всего США) и на серьезный анализ результатов этого мониторинга.
В противном случае произошедшие за второе полугодие события не застали бы их
врасплох и не казались бы им уж столь хаотичными. Ведь серьезным представителям
научного сообщества было известно, что на биржах давно уже безраздельно
господствует спекулятивный финансовый капитал, что фьючерсная торговля
виртуальным товаром - дерривативами - фактически не обеспечена физическими
товарами реальной экономики и что в условиях американской либеральной модели это
с объективной неизбежностью и периодичностью приводит к появлению всякого рода
пузырей.
На этом общем фоне и развивался в последние годы сценарий взаимодействия двух
процессов - глобального финансового кризиса и потрясения на мировых нефтяных
рынках. Вкратце этот сценарий сводился к следующему. В течение ряда последних
лет биржевые спекулянты - хедж-фонды, инвестиционные банки, пенсионные фонды, -
действовавшие на NYMEX, LCE (Лондонской товарной бирже), усиленно надували
гигантский ипотечный "пузырь". Естественно, что именно они первые почувствовали
в 2005-2007 гг. набиравший силу ипотечный кризис и стали подбирать какую-либо
новую площадку для своей спекулятивной активности.
Столь же естественно выбор их пал на нефтяные рынки. Во-первых, случайно или
нет, но именно в 2005 г. американским пенсионным фондам разрешили инвестировать
в виртуальные нефтяные фьючерсы, а во-вторых, именно в эти годы набирал силу
отмеченный ранее процесс "перестройки" в мировой нефтяной промышленности,
объективно повлекший за собой рост нефтяных цен. Спекулянтам оставалось только
"оседлать" эти удобные предпосылки, что они и сделали. Так, если число
ежемесячных фьючерсных контрактов на нефть WTI, заключенных в 2003-2006 гг.,
колебалось в рамках 70-100 тыс., то в 2007 - первой половине 2008 гг. число их
подскочило до 260-340 тысяч.
Не удивительно, что цены на нефть устремились ввысь и достигли 147 долл./барр. к
15 июля 2008 г. Удивительно другое: за редчайшим исключением никто не сказал,
что цена эта аномальная. Наоборот, большинство экспертов стало соревноваться на
ниве повышательных прогнозов. Предрекали повышение цены к концу 2008 г. до 200 и
даже 250 долл./барр. Поверив в это, глава Газпрома г-н Миллер стал публично
подсчитывать в мае 2008 г., сколько он получит в результате этого за свой газ в
2008 и даже в 2009 гг., что, помимо прочего, было и стратегической, и
тактической ошибкой, немало повредившей имиджу компании и страны.
Пропагандистским псевдонаучным прикрытием действий спекулянтов на бирже должен
был послужить тезис о том, что главным фактором, определяющим движение нефтяных
цен, является баланс спроса и предложения, что предложение не поспевает за
спросом из-за роста потребления нефти в таких странах, как Китай и Индия,
вызванного быстрым развитием их экономик. В качестве еще одного популярного
аргумента указывалось на козни стран ОПЕК, периодически сокращавших добычу и
экспорт нефти. Но все эти аргументы на поверку не выдерживают серьезной критики.
Как видно из табл. 1, на данный исторический момент фактор потребления нефти в
трех странах БРИК с населением более чем 2,5 млрд чел. не является чем-то
чрезмерным (по сравнению с менее чем одним миллиардом населения во всей Северной
Америке вкупе с 27 странами ЕС) и пока еще не может оказывать столь уж ощутимое
повышательное давление на нефтяные цены. Тем более что эти развивающиеся и
переходные страны потребляют еще и собственную нефть и предпринимают
значительные усилия по разведке и добыче на своих новых месторождениях. Так,
Китай, в течение последнего десятилетия постоянно наращивая внутреннюю добычу,
довел ее в 2007 г. до 186,7 млн т, что составило 4,8% от общемирового уровня. А
Бразилия за это же десятилетие более чем удвоила добычу, которая составила в
2007 г. 90,4 млн т (2,3%). Открытие крупного месторождения Тупи на бразильском
шельфе через два или три года сможет превратить эту страну в нетто-экспортера.
Что касается ОПЕК, то этот консорциум с середины 80-х начал уже утрачивать
власть над ценообразованием, и инициатива все более перетекала на NYMEX и LCE.
Нынешний кризис особенно наглядно обнажил уровень бессилия ОПЕК. Несмотря на
двухразовое урезание экспортных квот в конце 2008 г., цены на нефть продолжали
снижаться, в то время как после февральского и майского решений ОПЕК
воздержаться от нового сокращения квот цены продолжали расти и к началу июня
2009 г. достигли 68 долл./барр., игнорируя, кстати сказать, мрачные прогнозы,
делавшиеся в конце 2008 г. теми самыми известными консалтинговыми фирмами,
которые в первой половине прошлого года предрекали сверхвысокие нефтяные цены.
Нужно отметить, что в этом плане озабоченность стран ОПЕК, настоятельно
высказанная целым рядом стран-участниц этой организации, не совсем
безосновательна и не сводится только к своекорыстной цели дальнейшего
обогащения. Не случайно такие умеренные страны Ближнего Востока, как Саудовская Аравия, Кувейт или Оман, уже не один год призывают к сотрудничеству с собой
главных импортеров нефти.
Только в 2008 г. высокопоставленные деятели этих стран не раз обращались к
Соединенным Штатам с призывами обеспечить на территории США больший доступ к
разработке собственных месторождений, заняться строительством новых
нефтеперерабатывающих предприятий и ограничить разгул рыночных спекуляций на
NYMEX, вместо того чтобы постоянно упрекать ОПЕК за рост цен. Эти страны
настоятельно предлагали США сесть за стол переговоров и разработать долгосрочные
планы урегулирования проблемы. Однако США даже не реагировали на эти
предложения. Думается, что именно подобное "безразличие" США побуждает
руководство ОПЕК в последние годы усиленно заигрывать с Россией, заманивать ее в
консорциум (так же, как это делается в отношении Бразилии), в надежде усилить
тем самым свое давление на США.
Необходимо ответить на вопрос: а почему, собственно, "быки" так недолго
наживались на нефтяной площадке и так стремительно ушли с нее? Мы не поймем
этого без учета еще одного, на этот раз политического, фактора, а именно:
обострения внутриполитической борьбы в США в последний предвыборный год и той
роли, которую нефтяной фактор играл в этой борьбе. Президент Буш, семейство
которого было тесно связано с нефтяным бизнесом (так же, впрочем, как и
вице-президент Чейни), добивался от Конгресса поддержки своего указа об отмене
моратория на разработку шельфовых месторождений, аргументируя необходимость
этого тем, что США все больше садится "на иглу" нефтяной зависимости от ее
импорта, да к тому же из недружественных Америке стран. Демократы парировали,
что нужды в широком освоении новых месторождений в США нет, а цена растет
вследствие бесконтрольной активности биржевых спекулянтов.
Буш и Федеральная комиссия по фьючерсным торгам (Commodity Futures Trading
Commission) продолжали утверждать, что спекулянты ни при чем и все зависит от
асимметричного баланса спроса и предложения. Тем не менее демократы, обладающие
в Конгрессе большинством, потребовали все же от Комиссии принять более жесткие
меры и навести порядок на NYMEX'e. Было возбуждено несколько дел, но главное
заключалось в том, что демократы-конгрессмены привлекли независимых экспертов,
которые, проанализировав развитие ситуации в течение первой половины 2008 г.,
презентовали в Конгрессе Доклад "Speculators Drive Prices Up and Down".
Авторы доклада наглядно показали, что в период, когда спекулянты наводняли
своими нефтяными инвестициями биржу, цены взлетали ввысь. Но когда Конгресс
начал давить на Комиссию по торговле фьючерсами и разрабатывать
законодательство, чтобы покончить с биржевыми спекуляциями, то спекулянты сразу
же вывели в короткий срок до 40 млрд долл. и обрушили цены на нефть до 40
долл./барр. И, что очень важно, в Докладе отмечается, что при этом в течение
первых шести месяцев 2008 г. запасы нефти по всему миру были в основном на одном
уровне (flat*(*Flat - плоскость, плоская поверхность. - Прим. ред.)). Не
наблюдалось никаких серьезных изменении, а спрос и предложение оставались
сбалансированными и не могли сколько-нибудь серьезно повлиять на взлет и падение
нефтяных цен.
В период стремительного роста нефтяных цен с конца 2007 и в первой половине 2008
гг. во многих публикациях среди причин этого роста назывались и такие, которые
носят кратковременный характер, не влияют на установившийся баланс спроса и
предложения и вызывают лишь непродолжительные и неглубокие колебания цен. Сюда
относятся ураганы в Мексиканском заливе, наносящие иногда существенный ущерб
платформам на шельфе; конкретные погодные условия (например, теплая зима),
приводящие к сезонным изменениям спроса на топливо в ту или иную сторону и
соответствующим колебаниям цен; технологические катастрофы, связанные либо с
износом оборудования или трубопроводов, либо с природными катаклизмами
(землетрясения).
С другой стороны, указывалось на временные колебания цен, связанные с частными
социальными и политическими событиями локального или международного характера.
Например, японский ученый Института энергетических экономик (The Institute of
Energy Economics) привел перечень таких событий, имевших место в 2007 г.:
вторжение турецких войск в курдские (нефтяные) районы Ирака; нападение
нигерийских племен района дельты Нигера на нефтяные месторождения,
разрабатываемые западными majors, а также забастовка на этих месторождениях;
интенсификация борьбы с террористами в Саудовской Аравии; эскалация санкций
Соединенных Штатов в отношении Ирана и т.д.
Но в итоге анализа он приходит к выводу, что все эти и ряд других факторов
вызывали лишь опасения за безопасность поставок, но не нарушали ни их, ни общий
реальный баланс спроса и предложения. И это не удивительно. Ведь именно на такие
случаи в США, ЕС и с недавних пор в Китае созданы хранилища для стратегических
резервных запасов нефти (в некоторых странах - и природного газа).
Следовательно, резкие изменения нефтяных цен в 2007- 2008 гг. были результатом
воздействия внешних для нефтегазовой промышленности факторов (спекулятивной
активности на бирже, обострения внутриполитической борьбы в США). Важно, что в
данном случае изменение в факторе спроса и предложения произошло не в результате
каких-либо фундаментальных сдвигов в сфере предложения. Ведь в такие краткие
сроки ничего существенного в условиях разведки, обустройства, добычи и
транспортировки не могло произойти.
Но нефтегазовая промышленность является составной частью мировой экономики, и
естественно, что общеэкономический кризис, нарастающие проблемы с ликвидностью,
общее сокращение потребления не могли не сказаться на падении спроса на
энергетические ресурсы. Необходимо только при этом учитывать по крайней мере то
психологическое обстоятельство, что в порыве обывательской паники и биржевой
игры на понижение падение нефтяных цен может пересечь нижнюю планку
фундаментальной составляющей цены (как это и случилось на самом деле). Но такое
понижение не может быть слишком долговременным, так как в противном случае это
грозит глубокой коррозией всего нефтегазового производства и пагубно скажется на
общем экономическом развитии всех стран мира.
Между тем, то ли для большего эффекта и сгущения красок, то ли по незнанию,
многие эксперты и политики в своих публикациях и выступлениях упорно говорят не
о двукратном, а трехкратном понижении цены на нефть, игнорируя аномальность ее
повышения до середины 2008 г. Вместе с тем, не правы и те эксперты, которые в конце 2008 - начале 2009 гг. стали уверять, что падение цены до 35 долл./барр. и даже ниже - это
процесс выявления реальной стоимости нефти.
Но, безусловно, правы те немногие эксперты, которые не без серьезных оснований
предостерегают, что если под влиянием психологического фактора и руководствуясь
недальновидным стремлением к экономии некоторые правительства и корпорации
станут серьезно сокращать инвестиции в разведку и добычу нефти и газа, то в
первые посткризисные годы дело может обернуться несоответствием предложения
нарастающему спросу или, попросту говоря, дефицитом нефти и, соответственно,
ростом цен на нее. Это вполне реально, так как глобальный кризис, безусловно,
пойдет на спад до того, как будут построены планируемые в некоторых странах
десятки АЭС, и, тем более, до того, как в мировых масштабах (а не в отдельных
странах) будет налажено крупномасштабное и конкурентоспособное промышленное
производство альтернативных энергетических ресурсов. |
|
| |
|
|
|
|
