| |
return_links(1); ?> |
return_links(1); ?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
Экология и экономический рост в России.
|
|
| |
Сегодня активно обсуждаются пути перехода России от «инерционного энергосырьевого сценария развития» к экономике, основанной на инновациях, модернизации и диверсификации. Такой переход невозможен без пересмотра государственной природоохранной политики. Поэтому анализ опыта государственного экологического регулирования — точнее, дерегулирования — в постсоветской России представляется весьма своевременным.
|
|
| |
Иветта ГЕРАСИМЧУК,
руководитель Программы по торговле и инвестициям
Всемирного фонда дикой природы (WWF Russia), к. э. н.
|
|
| |
Либеральный эксперимент в области экологии
Целенаправленно или спонтанно, но за последние 15—20 лет Россия стала настоящим
полигоном тестирования различных гипотез о взаимосвязи экономического роста и
экологического регулирования. Во многом это связано с тем, что именно в
экологической сфере возобладал тот самый либеральный подход, которого не хватало
во многих других областях.
Либералы утверждают, что практически все проблемы развития решаются за счет
экономического роста. Среди прочих теоретических моделей этот феномен
описывается, например, колоколообразными «кривыми Кузнеца». «Экологическая
кривая Кузнеца» показывает, что, в расчете на душу населения, по мере роста
доходов загрязнение сначала увеличивается, затем проходит «точку перегиба» и
впоследствии сокращается Объясняется это тем, что с улучшением
материального благосостояния растет спрос на экологически чистые товары и услуги
и появляется больше финансовых, технических и человеческих ресурсов, которые
можно инвестировать в предотвращение и решение экологических проблем.
Поэтому, с либеральной точки зрения, для того, чтобы удвоить ВВП, все средства
хороши. И, если экологические требования государства мешают хозяйствующим
субъектам, необходимо упразднить их как барьеры. Эту логику умело уловили не
только российские чиновники, но и многие промышленные компании, пролоббировавшие
снятие некоторых невыгодных им экологических «ограничителей».
В результате система охраны природы в России в значительной степени была
демонтирована. В 2000 г. власти упразднили Государственный комитет РФ по
окружающей среде (Госкомэкологии). В 2001 г. были приняты поправки к закону «Об
охране окружающей природной среды», позволяющие ввозить в страну отработавшее на
зарубежных АЭС ядерное топливо. Примерно тогда же были расформированы целевые
экологические фонды. В 2002 г. дочернее предприятие «Норильского никеля»
добилось в судебном порядке признания незаконными экологических платежей. И,
хотя их впоследствии восстановили, до сих пор законодательно не определены
основные элементы таких платежей, включая собственно объект и ставки. Наконец,
едва ли не в самой яркой форме либеральная идея о «вреде» экологических
«ограничителей» для экономического роста была представлена Андреем Илларионовым,
бывшим советником Президента РФ по экономическим вопросам, в виде критики
Киотского протокола о сокращении выбросов парниковых газов.
Однако, выступая против государственного регулирования в экологической сфере
наряду со всеми другими областями, экономисты либерального толка часто за
деревьями не видят леса. Как мировой, так теперь и российский опыт в этой сфере
позволяют уверенно сделать несколько выводов.
Вывод 1: «Деэкологизация» не дает преимуществ
Даже в теории попытки экономистов выяснить, способствует ли «деэкологизация»
экономическому росту, не дали однозначного результата. Например, можно прочитать
немало публикаций о «сбросе грязных производств» из развитых стран в государства
с менее развитым природоохранным законодательством. В то же время авторы других
исследований, да и сами транснациональные корпорации (ТНК), указывают, что
внутренние экологические стандарты отдельных компаний зачастую выше требований
принимающих государств и, следовательно, их приход благоприятен для окружающей
среды данных государств. Хотя примеров проявления каждой из этих двух тенденций
достаточно, ни одна из гипотез не доказана статистически.
Российский опыт также не подтверждает гипотезы о взаимосвязи государственного
природоохранного регулирования и объема прямых иностранных инвестиций.
Действительно, в России в 2000—2002 гг. «деэкологизация» не сопровождалась
ростом прямых иностранных инвестиций. Как и в отношении других стран мира, при
принятии транснациональными компаниями решений об инвестировании в Россию в
абсолютном большинстве случаев определяющей является не либеральность
экологического регулирования. Важнее политическая и экономическая стабильность,
существование юридических гарантий прав инвесторов, наличие необходимых
природных и трудовых ресурсов, приемлемая стоимость рабочей силы, качественность
инфраструктуры, досягаемость основных потребителей и емкий внутренний рынок.
Именно поэтому рост иностранных инвестиций в Россию начался в 2003—2004 гг.,
когда стали появляться первые плоды экономической и политической стабилизации.
Вывод 2: Экономический рост не снимает проблемы
Российский ВВП в реальном выражении за 2000 — 2007 гг. вырос на 72%. Скорее
всего, он, как и планировалось, будет удвоен к 2010 г. Но, как ясно и из
российского опыта, и из мировой практики, простой рост ВВП не снимает
автоматически все проблемы. Особенно четко это проявляется именно в
природоохранной сфере.
Россия унаследовала с советских времен значительный «экологический балласт»,
например, один из самых высоких в мире показателей энергоемкости ВВП и огромные
площади промышленно загрязненных земель. Решение этих проблем требует даже
больших усилий, нежели сокращение текущих выбросов. При этом рост отечественной
экономики за последние годы пока не привел к пропорциональному сдвигу в
реабилитации окружающей среды России. Кроме того, рост потребления со стороны
населения создает новые проблемы. Например, по сравнению с 1990 г. снизился
объем выбросов парниковых газов от стационарных источников, но выхлопы частного
автотранспорта постоянно растут.
Даже если принять «экологическую кривую Кузнеца» за данность (хотя многие
экономисты вообще сомневаются в ее существовании), «точка перегиба» может быть
очень удалена во времени. То есть экологические проблемы способны начать
тормозить экономический рост прежде, чем валовый мировой продукт в целом и ВВП
многих стран в частности дорастут до «точки перегиба». Поэтому, если не
увеличить вложения в решение экологических проблем сейчас, в будущем убыток от
них обойдется намного дороже. Именно эта идея является основным аргументом
сторонников Киотского протокола. Такой же вывод в полной мере справедлив и для
России.
Вывод 3: Глобальные угрозы национальной экобезопасности
В экологическом плане Россия, как и любая другая страна мира, не является
островом. Это хорошо показала ситуация с аварийным загрязнением Амура китайскими
химическими предприятиями в 2005 г. Общемировые экологические проблемы также не
обходят Россию стороной. Например, вследствие глобального изменения климата в
некоторых северных районах страны начинает таять вечная мерзлота, что чревато
разрушением многих строительных объектов, включая транспортную инфраструктуру.
В среднесрочной перспективе число подобных внешних угроз национальной
экологической безопасности может только увеличиться. Вопреки либеральным
прогнозам, загрязнение мировой природной среды продолжает нарастать, несмотря на
рост валового мирового продукта в абсолютном и подушевом выражении. Это во
многом связано как с ростом населения в мире, так и с увеличением неравенства в
распределении доходов внутри и среди развивающихся стран.
Так, выбросы диоксида серы, ставшие основой «экологической кривой Кузнеца» (она
построена на основе данных реальной статистики), неуклонно росли. Они будут
расти и в обозримом будущем. Что же говорить о выбросах парниковых газов и
других видах загрязнений, в отношении которых экономисты никогда не строили
«кривой Кузнеца»?
Вывод 4: «Экологичность» как фактор конкурентоспособности
В настоящее время развитие России оторвано от глобальных тенденций «экологизации»,
присущих остальным странам «Большой восьмерки». Для авангарда мировой экономики
«позеленение» деятельности национальных отраслей и компаний становится серьезным
фактором международной конкурентоспособности. Особенно это заметно на фоне
снижения возможностей применения таких традиционных методов, как, например,
ценовая конкуренция.
Экологизация методов хозяйствования позволяет уменьшать экологические риски и
экономить ресурсы, делая соответствующие проекты более привлекательными для
кредиторов и инвесторов. А экологизация мирового спроса способствует, а не
препятствует появлению новейших достижений науки и техники — они обслуживают
новый стремительно развивающийся рынок (мировой рынок «зеленых» технологий,
оборудования и услуг в 2005 г. составил 652 млрд долл.). Кроме того,
экологизация государственной политики содействует улучшению имиджа страны.
Экологическое управление экономическим ростом
Таким образом, чтобы сегодня получить положительный эффект для российской
экономики, необходимо не снижение, а, напротив, введение более строгих
экологических стандартов. Отлаженный механизм экологического регулирования
служит не только инструментом стимулирования роста ВВП, но и управления его
качеством.
Достаточно привести один пример. В 2007 г. из России было экспортировано нефти
на 114 млрд долл., а дизельного топлива и бензина — только на 3,5 и 21,5 млрд
соответственно. Экспорт моторного топлива из России ограничен, так как на
внешних рынках к нему предъявляются гораздо более строгие технические и
экологические требования. Ужесточение внутренних российских стандартов качества
моторного топлива расширило бы возможности их экспорта. Такая мера обеспечила бы
и рост ВВП за счет увеличения соответствующего экспортно-ориентированного
производства с более высокой долей добавленной стоимости. Положительный эффект
для окружающей среды и здоровья россиян так же был бы несомненным.
В целом, первоочередными задачами экологического госрегулирования в России
сегодня является внедрение системы экономических стимулов совершенствования
природопользования. Не менее важно и воссоздание специализированного
природоохранного ведомства, независимость и компетентность которого обеспечила
бы ему необходимый авторитет. Сегодня такого ведомства нет, и решения по
наиважнейшим экологическим вопросам принимаются лично Президентом. Так было с
ратификацией Киотского протокола (2004 г.), с переносом от Байкала на безопасное
расстояние трассы нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (2006 г.) и
перебазированием ряда проектируемых олимпийских объектов вблизи Сочи (2008 г).
Указ нового главы государства Дмитрия Медведева «О некоторых мерах по повышению
энергетической и экологической эффективности российской экономики» от 4 июня
2008 г. очень важен для восстановления и совершенствовании экологической
законодательной базы, а также для интеграции природоохранных компонентов в
логику развития отечественного бизнеса. Правда, помимо принятия соответствующих
законов и постановлений на бумаге, необходимо существенно повысить прозрачность
и качество экологического администрирования на местах.
Сделанные в этой статье выводы не противоречат актуальным, в том числе
либеральным, задачам развития российской экономики в других сферах. Напротив,
экологическое регулирование и иные формы управления экономическим ростом взаимно
дополняют друг друга. С одной стороны, эффективная система экологического
регулирования будет содействовать повышению качества жизни россиян, росту
конкурентоспособности наших товаров, а также созданию прозрачных и предсказуемых
условий работы в России отечественных и зарубежных компаний. С другой —
улучшение инвестиционного климата в стране позволит российскому и иностранному
бизнесу планировать свою деятельность на долгосрочную перспективу, а значит,
стратегически подходить к природоохранным вопросам и совершенствовать свою
экологическую практику. |
|
| |
|
|
| |
|
|
|
|
