Главная
Статьи
Мероприятия
Новости
Партнеры
Авторы
Контакты
Вакансии
    Рекламодателям    
    Архив    
         
         
         
 
  return_links(1); ?>
 

Журнал "Мировая энергетика"

Архив Статей

Ноябрь-декабрь 2008 г.

 
    return_links(1); ?>   return_links(1); ?>   return_links(); ?>  
     
 

Энергетика во имя созидания.

 
   

Возглавлявший в течение почти девяти лет министерство внешнеэкономической деятельности и торговли Татарстана Хафиз САЛИХОВ неоднократно бывал в Иране, знаком со многими представителя деловых кругов этой страны. Поэтому вполне логично, что в Госдуме пятого созыва, являясь председателем подкомитета по развитию государственно-частного партнерства Комитета по экономической политике и предпринимательству, он возглавил депутатскую группу по связям с парламентом (меджлисом) Исламской Республики Иран. В интервью «Мировой энергетике» Хафиз Салихов ответил на ряд вопросов, связанных с энергетической политикой этой страны.

 

 
 

 
  — В последнее время США при поддержке ряда европейских стран предъявляют все больше претензий к политике Ирана в области ядерной энергетики. На ваш взгляд, чего здесь больше — политики или действительной озабоченности возможным наличием у этой страны каких-то элементов ядерной программы, позволяющих оценивать ее именно так критически?

— По моему мнению, если несколько лет назад к Ирану и могли предъявляться какие-либо технические претензии в части развития его ядерной энергетики, то начиная с 2007 года акцент явно сместился в политическую область. Немного истории. К примеру, строительство Бушерской АЭС сопровождалось немалыми трудностями как технического, так и политического характера.

Хочу напомнить, что Франция, Германия и Англия не выполнили своих обязательств по завершению строительства АЭС. Само строительство было начато немецким концерном Kraftwerk Union AG еще в 1974 году. После введения в 1980 году американского эмбарго на поставки оборудования в Иран этот контракт был разорван. Россия же в августе 1992 года заключила с Ираном соглашение о завершении строительства при обстоятельствах, когда ни одна страна не соглашалась даже обсуждать этот вопрос с иранской стороной. В январе 1995 года соглашение было подкреплено контрактом на завершение строительства блока №1 АЭС, а в 1998 г. в дополнение к контракту было установлено, что управление строительством переходит к компании «Атомстройэкспорт».

Но и здесь не обошлось без накладок, причем они носили вовсе не политический характер, а, скорее, экономический и управленческий. Достаточно отметить, что за то время, пока велось строительство станции, управление с российской стороны — а это были годы нашей перестройки — несколько раз переходило из государственных рук в частные. Это явилось одной из основных причин затягивания сроков строительства и, естественно, привело к многочисленным критическим заявлениям со стороны европейских государств… Но при этом хочу отметить, и это признают наши иранские партнеры, что если бы российская сторона вела строительство блока «с нуля», без вынужденной коренной переделки его под свой проект (ВВЭР-1000) — ведь начинали строить станцию не мы, — то ее ввод в эксплуатацию состоялся бы раньше.

— Российская внешняя политика приобретает все более четкие очертания. Какая, на Ваш взгляд, может быть дана оценка нынешним претензиям американской администрации к иранской ядерной программе?

— Как я уже сказал, налицо политизация процесса. Приведу другой пример. США как член МАГАТЭ с марта 2007 года инициировала 17 внеплановых инспекций на опытном заводе по обогащению ядерного топлива в городе Натанзе. С другой стороны, в сентябрьском докладе генерального директора МАГАТЭ г-на Эль-Барадеи говорится о том, что вся ситуация на этом заводе находится под полным контролем этой международной организации. Здесь имеются в виду все ядерные объекты и материалы, отбор проб окружающей среды, а также мониторинг завода тяжелой воды путем спутниковой съемки.Несмотря на официальные заявления МАГАТЭ о том, что организация не располагает информацией о фактах разработки иранской стороной материалов для ядерного оружия или каких-либо его ключевых элементов, американская администрация через свое членство в МАГАТЭ предъявила Ирану целый ряд серьезных претензий, обвиняя его в нарушении условий выполнения ядерной программы. В мае 2008 года иранская сторона в большой пояснительной записке фактически опровергла все эти обвинения, показав их беспочвенность, но США все равно остались недовольны и сместили акцент теперь уже на ряд пунктов рабочей программы под названием «претензии по исследовательским работам».И здесь иранская сторона пошла навстречу — провела переговоры на многочисленных заседаниях с командированной в Иран делегацией МАГАТЭ и представила письменные ответы на предъявленные претензии по исследованиям. Не буду вдаваться в довольно сложные технические нюансы этого процесса, только скажу, что, к сожалению, на этом история еще не закончилась.

Первоначально планировалось запустить станцию осенью 2007 г., но из-за проблем с финансированием проекта и ряда других причин сроки запуска были перенесены.

— Как координатор депутатской группы по связям с парламентом Ирана, вы также представляете интересы Республики Татарстан в этой стране? Какие основные направления деятельности можно отметить?

— Моя работа в этой области продолжается практически в по тем же направлениям, что и в бытность республиканским министром. Конечно, в первую очередь, это нефтегазовое направление, авиатехническое и автопромышленное сотрудничество. В последнее время ведем активные переговоры по строительству в Иране комплекса по производству оборудования для нефте- и газопереработки. Не исключено, что в декабре состоится очередная поездка в Иран, где пройдут переговоры по дальнейшему развитию достигнутых договоренностей в указанных мною областях сотрудничества.

— Не могли бы вы рассказать о последних новостях внешнеэкономического сотрудничества Республики Татарстан и Ирана в нефтегазовой сфере?

— Из последних значимых событий в данном сотрудничестве — подписание в конце октября Меморандума о взаимопонимании между Татнефтью, Национальной нефтяной компанией ИРИ — NIOC и иранским Фондом «Мостафазан». Этот документ позволит Татарстану присутствовать на нефтяном рынке Ирана, откроет новые перспективы для дальнейшего взаимовыгодного партнерства.

Не могу здесь не сказать о грандиозном проекте «Создание комплекса нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов в Нижнекамске», ориентированном на переработку 7 млн тонн нефти в год. За два предыдущих года, 2006 и 2007, в данный проект уже вложено 8 млрд рублей, а в ближайшие годы планируется привлечь более 130 млрд рублей. В проектировочной части программы были задействованы и зарубежные компании — например, международная инжиринговая компания Foster Wheeler, компании из Южной Кореи, Турции. Принимали участие три десятка российских проектных институтов.

В начале октября ОАО «Танека», учредителем которого является Татнефть, получило весь пакет разрешительной документации на строительство и монтаж комплекса. Кстати, это первые заводы, которые возводятся в России после распада СССР. Сама по себе это уникальная строительная территория, не имеющая аналогов в России и странах СНГ, которая сочетает в себе нефтехимию и нефтепереработку. В начале ноября на площадку «Танека» из Петрозаводска была доставлена колонна обензинивания С 0401. К слову, ее вес 113 тонн, высота 26 метров, диаметр 3,5 метра. Добавлю, что значительные объемы инвестиций планируются и на ОАО «Казаньоргсинтез», где уже начато производство бисфенола-А и завершается строительство завода по выпуску поликарбонатов с использованием бесфосгенного метода и фактически безотходной технологии.

— Как бы вы прокомментировали создание так называемой «газовой ОПЕК» — достаточно серьезной организации и, как предполагается, нового игрока на мировом энергетическом рынке?

— Я солидарен с точкой зрения ряда экспертов, предполагающих негативную реакцию европейских стран на создание подобной энергетической структуры.

Вопрос довольно непростой. Судите сами: одним из инициаторов создания газового картеля является Иран. Можно предположить, что в концепции создания подобной организации европейские страны видят политическую составляющую, наподобие нефтяного ОПЕК, инициатором которого, кстати, также был Иран совместно с Венесуэлой. И в данном случае идею «газового ОПЕК» также поддерживает эта страна. Более того, президент Чавес уже создал совсем недавно, в октябре 2008 года, своего рода газовый региональный картель, в который вошли, помимо Венесуэлы, Боливия и Аргентина. С другой стороны, в газовых поставках «исторически» сложился такой момент, как долгосрочность. Хотя цены на газ и привязаны в определенной степени к цене на конкурирующие с ним нефтепродукты, все-таки здесь стабильности, если проводить аналогию, намного больше.

Создание газового картеля для одних означает возможность опять влиять на поведение держав в мировой политике, как в случае с нефтью, для других — строить разумную межрегиональную инфраструктурную инвестиционную политику в газодобывающей отрасли. Здесь я, конечно, имею в виду Россию. Именно с этих позиций идея создания данной организации была поддержана и рядом депутатов Государственной Думы, и главой российского правительства.

Для России в ближайшей перспективе крайне важно, чтобы газ пошел в Европу через нее транзитом, а не в обход — по дну Каспийского моря. Для конечного европейского потребителя снижение цен на газ, безусловно, крайне выгодно. В связи с этим муниципалитеты нескольких земель Германии, к примеру, даже выразили готовность продать Газпрому долю в своих газовых сетях. Но подобная перспектива очень не радует, скажем, таких европейских гигантов, как E.ОN и Gas de France, потому что, продавая больше, чем добывают, они имеют хорошую маржу при перепродаже российского газа, и перспектива прямого выхода Газпрома «на каждую немецкую газовую колонку» их, конечно, не радует.

Продажа напрямую газа европейским потребителям полностью снимет зависимость Газпрома от европейских энергокомпаний. А это, по вполне законным опасениям Евросоюза, в свою очередь увеличит его не только экономическую, но и, что еще хуже, политическую зависимость от России.

Для Газпрома, который будет представлять Россию в этом проекте, конечно, выгодным моментом будет повышение рентабельности газовых поставок за счет уменьшения количества европейских трейдеров, то есть оптимизации ценовой политики газовых контрактов.

Известно, что в формате клуба площадка для общения газодобывающих стран существует с 2001 года и называется Форумом стран-экспортеров газа. Это, действительно, не более чем дискуссионный клуб, без устава и каких-либо взаимных обязательств его членов. И если Иран склонен к формированию, скажем так, жесткого регламента будущего устава организации, то Россия занимает гораздо более сдержанную и взвешенную позицию, больше ориентируясь, как я уже отметил, на совместные проекты в газовой отрасли и в транспортировке газа. Что касается третьего участника — Катара, — то его интересы, согласитесь, трудно признать антиамерикански ориентированными. Имеется еще целый ряд достаточно противоречивых интересов у участников данного международного проекта, которые планируют окончательно оформить его в ноябре в виде Организации стран-экспортеров газа.

— И последний вопрос: каким, на ваш взгляд, видится дальнейшее развитие мировой энергетики? По какому пути она пойдет?

— Ну, пока она, в основном, идет по пути, который указала сама природа — нефтяному. Безусловно, в этом процессе все более значимую роль будет играть и Иран — с его динамично развивающейся нефтегазовой промышленностью. Уверен, Иран станет полноправным международным партнером и в атомной промышленности.

Однако очевиден и другой процесс: приходит понимание, что зависимость от нефти — это не только цены на нее, но и политическая нестабильность. В основе большинства серьезных международных конфликтов и войн лежит борьба за нефть. Не открываю ничего нового, на эту тему написано немало книг.

Поиск альтернативных источников энергии многими странами ведется в течение уже многих лет. Евросоюз сделал Исландию своего рода «полигоном» для освоения водородной энергетики. В Норвегии существует амбициозная программа прекращения зависимости от нефти к 2010 году. Нерентабельными оказались многолетние разработки в области ветровой и солнечной энергии. На слуху бесконечные эксперименты с так называемым биотопливом. Ядерная энергетика, безусловно, вообще отдельная тема, в которой тесно переплелись наука, техника и политика.

Однако создается впечатление, что человечество будто складывает кубик Рубика: вот еще один поворот, и откроется правильное решение, — и тогда весь мир повернется в другую сторону. Радикальная альтернатива нефтяной энергетике резко снизит технологическую, наукоемкую составляющую цивилизации, освободит природу от огромной антропогенной нагрузки, расширит горизонты передвижения в пространстве и, конечно, значительно снизит политическую составляющую в мировой энергетике. Уверен, это решение человечество найдет в ближайшие десять—пятнадцать лет.


Беседовал Олег Валентинов

 
     
     
 

Журнал "Мировая Энергетика"

Все права защищены. © Copyright 2003-2011. Свидетельство ПИ ФС77-34619 от 02.12.2008 г.

При использовании материалов ссылка на www.worldenergy.ru обязательна.

Пожелания по работе сайта присылайте на info@worldenergy.ru