| |
return_links(1); ?> |
return_links(1); ?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
Три "звезды" надевать не рекомендуется
|
|
| |
Биография известного физика-ядерщика Якова Борисовича Зельдовича, принимавшего активное участие в создании советского атомного вооружения.
|
|
| |
Борис ГОРОБЕЦ,
доктор геолого-минералогических наук, профессор
|
|
| |
На этой фотографии Якову Борисовичу Зельдовичу 44 года, фото предназначалось для
статьи в Малой Советской Энциклопедии (МСЭ). Но на его обороте появилась
надпись: "По решению Л.С. Шаумяна (заместителя главного редактора БСЭ. - Б.Г.) и
по консультации с соотв. организациями портрета в МСЭ не давать. Подпись.
15.10.58". Причиной была сверхсекретность одного из главных лиц советского
Атомного проекта, занимавшего третье место в его научной иерархии, после И.В.
Курчатова и Ю.Б. Харитона (МЭ, 2008. N 4). Я.Б. Зельдович был начальником
теоретического отдела КБ-11 (Арзамас-16), и его часто именовали Главным
теоретиком. Родился он в Минске 8 марта 1914 года. Как шутил сам Зельдович, он
явился подарком женщинам к 8 марта (кстати, у него было пять детей). В год
рождения Якова Борисовича семья переехала в Петроград. Но именно в Минске будет
установлен бронзовый бюст трижды Героя Социалистического Труда Я.Б. Зельдовича,
ставшего этим "трижды" всего в течение семи лет (1949, 1953, 1956).
Учился он около двух лет на заочном факультете университета, но не окончил его,
совершенствовался путем самообразования. Когда его как-то спросили, не мешало ли
ему отсутствие диплома, Яков Борисович ответил, что иногда мешало, пока не стал
академиком. И добавил, что жил в то благословенное время, когда можно было
получить разрешение на защиту диссертации, не имея вузовского диплома. В 1932 г.
Я.Б. Зельдович работал лаборантом в ленинградском институте МЕХАНОБР. Как-то пошел на экскурсию в Институт химической физики (ИХФ).
На известного физико-химика профессора С.З. Рогинского произвели впечатление вопросы, которые
задавал юноша из группы экскурсантов. Якову предложили перейти лаборантом в ИХФ.
МЕХАНОБР разрешил перевод, но попросил от ИХФ в обмен вакуумный насос, который и
получил (эту историю автор очерка слышал лично от Зельдовича). Так "Химфизика"
приобрела одного из великих физиков XX века.
Сначала Яков Борисович работал в области гетерогенного катализа и адсорбции
(кандидатская диссертация, 1936), затем - реакций окисления азота (докторская
диссертация, 1939). Почти одновременно, с 1935 г., он занимался
химико-физическими и физико-теоретическими исследованиями цепных реакций горения
и взрыва, детонацией и ударными волнами. В1943 г. получил за эти исследования
свою первую Сталинскую премию. В 1939-1941 гг. Харитоном и Зельдовичем был
выполнен цикл пионерских расчетов разветвленной цепной реакции деления
урана-235. Началась война, и Яков Борисович оставил абстрактную ядерную физику.
В 1941-1942 гг. в Казани и Москве (в ИХФ и в НИИ-6) он выполняет особое задание
Главного управления вооружения минометных частей (ГУВМЧ) Наркомата боеприпасов -
исследует нестабильное горение пороха в снарядах для "Катюш". Эти снаряды
нередко взрывались в момент пуска или же, наоборот, порох потухал в полете. Вес
заряда составлял всего 10 кг, и было невозможно его наращивать, увеличивая
дальность стрельбы и поражающую силу, так как горение пороха становилось резко
неустойчивым. Зельдович в короткий срок создал принципиально новую "теорию
внутренней баллистики реактивных снарядов", ее экспериментально подтвердил его
ученик О.И. Лейпунский, и ГУВМЧ приняло новую технологию производства реактивных
пороховых снарядов повышенной дальности.
Весной 1946 г. Ю.Б. Харитон, став главным конструктором атомной бомбы,
привлекает Я.Б. Зельдовича к работе в качестве начальника всех теоретических
работ по бомбе. После того как Ю.Б. Харитон в начале 1990-х гг. подтвердил, что
нашу первую атомную бомбу делали как копию американской по поступившим
разведматериалам, у непрофессионалов возникло ложное представление, что особых
сложностей в ее конструировании не было, научных задач не возникало ("бери, мол,
и копируй"). Но это совсем не так. Во-первых, наши физики опасались намеренной
дезинформации, о чем постоянно напоминал Л.П. Берия. Поэтому каждый узел
рассчитывался и многократно перепроверялся на опытах. То же самое относилось к
множеству ядерных констант для материалов и реакции. Могли встречаться и
ненамеренные ошибки. Во-вторых, работа шла по нескольким каналам, в том числе
рассчитывались собственные варианты заряда. И, хотя вначале приоритет был отдан
американскому варианту в силу необходимости скорейшего создания советского
ядерного противовеса, к концу 1949 г. наши ученые имели и свою схему атомной
бомбы, в корне отличную от американской. Эта бомба с комбинированным
уран-плутониевым зарядом была примерно в три раза легче и вдвое мощнее
американской, ее успешно испытали 18 октября 1951 года.
Трудности были не одни лишь научно-технические. В 1948 г., примерно за год до
первого испытания атомной бомбы, в СССР вовсю разгорелась борьба с
"космополитами" (имелась в виду прежде всего еврейская интеллигенция, якобы
ориентированная на Запад). Л.П. Берия наглухо прикрыл зонтиком своих евреев,
работавших над атомной бомбой. Когда ему прислали "компромат" на одного из
ведущих физиков КБ-11 Л.В. Альтшулера, он позвонил Харитону и спросил: "Вам
очень нужен Альтшулер?". Харитон ответил: "Очень". "Тогда пусть работает", -
резюмировал Берия. Увольнение грозило и Зельдовичу. Приведем выдержку из недавно
рассекреченного документа - письма генерала МГБ А. Бабкина, уполномоченного
Совета Министров СССР в Институтах химической физики, физической химии и
физических проблем АН СССР, - посланного своему начальству и, в качестве копии,
помощнику Л. Берии по атомному Спецкомитету. Пояснения даны в скобках.
14 апреля 1948 г.
Сов. секретно
Начальнику отдела "К" МГБ СССР тов. Писареву И.С.
Копия - помощнику заместителя Председателя Совета Министров СССР тов. Сазыкину Н.С.
Согласно полученным указаниям нами произведена проверка оформления материалов в личных делах сотрудников, привлеченных к выполнению специальных работ по тематике
Первого главного управления, в Институте химической физики (директор - академик Семенов).
При проверке выявилась засоренность и концентрация большого количества лиц,
скомпрометированных в политическом отношении. Ниже приводится список таких лиц.
Материалы взяты только по анкетным данным.
(1-10 - в основном еврейские фамилии. - Б.Г.)
11. Зельдович Яков Борисович -1914 г. рождения, нач. теоретического отдела.
Родители его матери и сестра матери живут в Париже. Сестра отца, Фрумкина Р.Н.,
в 1936 г. арестована. В настоящее время категорически отказывается работать в
институте и добился зачисления в штат лаборатории Ю. Харитона. Допуск N
1515/8068 от 18.VII.1946 года.
(12-15 - продолжение списка. - Б.Г.). Сообщая Вам об этом, прошу поручить еще
раз проверить эти материалы и решить, не была ли допущена ошибка в части
разрешения привлеченных кспециальным работам указанных лиц.
О принятых решениях прошу меня информировать.
Уполномоченный Совета Министров Союза ССР Бабкин
Пометка помощника заместителя Председателя СМ СССР Н.С. Сазыкина, от руки. В дело
(подчеркнуто). Тов. Бабкину А.Н. дано указание вместе с тов. Писаревым решить
вопрос о допуске перечисленных в письме лиц. 4.Х.48. Сазыкин".
Бросается в глаза огромный разрыв по времени - полгода - между написанием письма
и резолюцией на нем Н. Сазыкина. Для деловой переписки атомного Спецкомитета
такая "неоперативность" неслыханна: вопросы по разным согласованиям там решались
на лету. Значит, Берия лично дал распоряжение Сазыкину придержать это письмо.
Вероятно, он узнал мнение Курчатова и Харитона о ценности Зельдовича и решил его
сохранить. С другой стороны, Берия, скорее всего, не хотел перед Сталиным и
своим личным противником, министром МГБ Абакумовым, выглядеть защитником
"космополитов". Он применил излюбленный прием бюрократов - затянуть решение
вопроса. Потому и туманна резолюция помощника Берия: "решить вопрос о допуске",
- не предписывающая, как решить.
17 декабря 1945 г. происходит следующее историческое событие: на заседании
Техсовета Спецкомитета заслушан доклад Я.Б. Зельдовича "О возможности
возбуждения реакций в легких ядрах". Это было первое сообщение о возможности
применения термоядерного синтеза для создания сверхмощной бомбы нового типа.
Однако команды сверху на практическую проверку этих идей и расчетов тогда еще не
дали. Берия и Сталин считали, что пока необходимо сосредоточить все силы страны
на скорейшем создании атомной бомбы. Четыре года спустя, 26 февраля 1950 г.,
через полгода после успешного испытания первой советской атомной бомбы,
правительство приняло постановление об организации расчетно-конструкторских и
экспериментальных работ по созданию водородной бомбы РДС-6 (испытана 12 августа
1953 г.).
Я.Б. Зельдович отдал двадцать лет работе на военную ядерную технику. Это были
годы сверхнапряжения, колоссальной ответственности, радикальных ограничений в
образе жизни. Сам Яков Борисович позже говорил о своей усталости от долгой
работы в задаваемом извне, а не определяемым им самим ритме: "Надо было иногда
за одну ночь принимать решение, что делать завтра. Вариант должен был быть один,
и он должен был быть реальным, простым, надежным и наиболее экономичным.
Ошибиться было невозможно".
После ухода со спецтематики. Зельдович работал в Институте прикладной математики
у М.В. Келдыша, в Институте космических исследований, в Государственном
астрономическом институте им. Штемберга (ГАИШ) при МГУ. Он занимался в основном
теоретической астрофизикой и космологией, наукой о происхождении Вселенной.
Выполнил ряд выдающихся работ по теории экстремальных состояний материи при
сверхвысоких температурах и давлениях, эта область ему была близка благодаря
работе по теории термоядерных взрывов. Наиболее крупным достижением Зельдовича в
астрофизике считается созданная им теория крупномасштабной структуры Вселенной,
или теория образования галактик. Иногда ее фигурально называют теорией "блинов"
из-за очень плоских структур в масштабах сверхскоплений галактик.
Один юмористический эпизод из жизни Якова Борисовича. В те годы нескольким
ядерщикам и ракетчикам, которые были награждены тремя "секретными" звездами
Героев, не разрешалось носить все три сразу. Одну можно было надевать всегда,
две - иногда, три - никогда. Пару раз Зельдович это нарушал. Режимные работники
сделали ему замечание. Он ответил, что из-за внешнего сходства его принимают за
Хамракула Турсункулова, хлопковода, единственного несекретного трижды Героя.
И.В. Курчатов неформально отзывался о Зельдовиче словами: "Яшка - гений!". Ю.Б.
Харитон о нем сказал: "Это был совершенно фантастический интеллект". Такое же
мнение было у Е.П. Славского, более тридцати лет возглавлявшего "империю
Минсредмаша": "Зельдович - это же сверхталант! Какой умница, какой величайший
человек!".
Яков Борисович Зельдович скончался от инфаркта 2 декабря 1987 года. Похоронен на
Новодевичьем кладбище в Москве. |
|
| |
Еще статьи на эту тему:
|
|
| |
|
|
|
|
