| |
return_links(1); ?> |
return_links(1); ?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
Директивой его не создашь
|
|
| |
Кластер может появиться только в результате сложной системной работы органов государственной власти, представителей бизнеса и финансового сообщества.
|
|
| |
Валерий КРЮКОВ,
заведующий сектором Института экономики и организации промышленного производства СО РАН,
заведующий кафедрой Высшей школы экономики, д.э.н., профессор
|
|
| |
Конкурентоспособность страны следует рассматривать через призму международной
конкурентоспособности не отдельных ее фирм, а кластеров - объединений компаний
различных отраслей, причем принципиальное значение имеет способность этих
кластеров эффективно использовать внутренние ресурсы. Так считает профессор
Гарвардской школы бизнеса Майкл Портер - исследователь и практик, ведущий ученый
в области конкурентной борьбы и экономического развития.
Согласно его теории кластер - это группа географически соседствующих
взаимосвязанных компаний ( поставщики, производители, посредники) и связанных с
ними организаций (образовательные заведения, органы государственного управления,
инфраструктурные компании), действующих в определенной сфере и взаимодополняющих
друг друга. Таким образом, под кластером понимается сеть независимых
производственных и (или) сервисных фирм, включая их поставщиков, создателей
технологий и ноу-хау (университеты, научно-исследовательские институты,
инжиниринговые компании), связующих рыночных институтов (брокеры, консультанты)
и потребителей, взаимодействующих друг с другом в рамках единой цепочки создания
стоимости.
РОДОМ ИЗ ТПК
Создание кластеров в современной России - объективная необходимость. И по этому
пути вроде бы идут. Так, в Красноярском крае организуется широко
разрекламированный Приангарский кластер: строят Богучанскую ГЭС, а неподалеку -
алюминиевый завод, куда и потечет электроэнергия. Только вот можно ли подобное
образование считать кластером в том понимании, как его характеризует Майкл
Портер, определение которого я полностью разделяю?
Кластер - это сложная система, совокупность видов деятельности, формируемых под
действием рыночной среды. Конкурирующих, взаимодополняющих, обеспечивающих
наилучшее использование условий, которые имеются на данной территории. В Сибири
же, по сути, реанимируется старый проект, в основе которого лежит работа по
развитию каскада ангарских гидростанций, которая выполнялась экономическими
географами еще в 20-30-е годы прошлого века. Там простая технологическая
цепочка. Один поставщик, один потребитель, конкуренции нет.
Да и производить в регионе из полученного алюминия ничего не собираются. Повезут
его за границу, поскольку действовавший некогда в Красноярске завод по
производству проката для авиационной промышленности - рухнул. Приангарское
начинание - это кластер типа ТПК, типичное явление нынешней российской
экономики.
Так называемые территориально-производственные комплексы действовали в советские
годы. ТПК (и его базовый элемент - промышленный узел) являлся результатом
целенаправленной деятельности государства - в лице соответствующих органов
планирования и управления - по созданию производств, ориентированных на решение
определенной народно-хозяйственной задачи. Формировались принципы взаимодействия
отраслей. Государство определяло не только физические параметры каждого
конкретного комплекса, но и экономические и финансовые - инвестиции и, как
правило, цены на продукцию предприятий комплекса. В рамках системы
централизованного планирования и управления ТПК априори являлись экономически
эффективными.
В рыночных же условиях государство кластеры не создает. Они формируются под
воздействием рыночных сигналов к интеграции, кооперации, потребности рынка
подталкивают к взаимодействию различных хозяйствующих субъектов (конкурирующих,
взаимодополняющих) в рамках какой-либо территории. Для проверки усилий по
развитию кластера необходимо, чтобы определенные зародыши кластера прошли
проверку рынком.
Однако и государство не должно самоустраняться, а ликвидировать "провалы" рынка,
поддерживать кластеры, ибо их создание увеличивает конкурентоспособность как
большей части компаний в кластерах, так и экономики региона в целом.
Правительству не следует пытаться подменить действие рыночных сил и регуляторов,
но требуется дополнять их с целью реализации общенациональных приоритетов и
предпочтений.
Отмеченный выше кластерный подход является в значительной степени "нормативным":
имеется конкурентная среда и мудрое, всевидящее и всепонимающее правительство. В
то же время в условиях трансформируемой отечественной экономики формирование
конкурентной среды и взвешенной экономической политики требует значительного
времени. Основная причина - неполнота системы норм и правил, структурирующих
взаимодействие хозяйствующих субъектов.
В стратегической для России газовой отрасли, где практически все отдано на откуп
всесильному Газпрому, рынок еще не сформирован, не действуют рыночные механизмы
образования цены на газ, нефть и нефтепродукты. То же происходит на рынке
удобрений. На необозримых просторах нашей родины есть немало территорий, где все
подмяли под себя монопольные структуры. Они всецело определяют цены, рыночной,
конкурентной среды там почти нет.
По сути, пока в прогрессивную форму кластеров пытаются втиснуть бывшие советские
ТПК. Но территориальные образования переходного или квазирыночного типа не могут
быть эффективными в меняющихся условиях ряда отраслей российской экономики. Да и
отечественный бизнес перед Родиной-матерью в долгу. После развала СССР он
преимущественно был занят переделом собственности. Новые производства почти не
создавались. Только сейчас в этом направлении появляются какие-то масштабные
проекты; реально осуществленных - единицы, и они никак не повлияли на структуру
экономики. Основные фонды в стране старые. Инфраструктура - электросети,
трубопроводы и пр. - тоже изрядно поизносилась. И это серьезная проблема при
создании кластеров.
На этом фоне закономерно возникает вопрос: а насколько вообще правомерно
говорить ныне в России о кластерах: Западно-Сибирском нефтегазовом,
Северо-Восточном промышленном и других?
ПОКА ЛИШЬ ПРЕДПОСЫЛКИ
Колоссальный по масштабам Западно-Сибирский нефтегазовый
производственно-технологический комплекс (ПТК) -один из крупнейших на планете.
Рассредоточенный по огромной территории, он сформировался начиная с 60-х годов в
Тюменской (включая территории ХМАО и ЯНАО) и Томской областях из отраслей и
производств, связанных с поиском, разведкой, обустройством, добычей,
подготовкой, специализированным обслуживанием, переработкой и транспортировкой
углеводородов.
Основным направлением этого ПТК длительное время было достижение высоких темпов
роста и уровней добычи нефти и газа. И хотя основные тенденции, задающие
движение в данном направлении, все еще доминируют, ныне развитие комплекса
определяют не только условия ресурсно-технологического характера (состояние и
динамика ресурсной базы), но прежде всего институциональные и
организационно-экономические факторы.
Со времен плановой экономики с жестким централизованным управлением
представление об эффективности и задачах по развитию нефтегазового сектора в
рамках определенной территории изменилось. Государство (на федеральном,
региональном, муниципальном уровнях) имеет значительное число зачастую
несовпадающих задач. Отдельные компании в зависимости от структуры собственности
и степени интегрированности также имеют весьма различные задачи и соответственно
приоритеты. У различных групп населения (таких, например, как коренные
малочисленные народы Севера) - свои представления о направлениях и масштабах
развития нефтегазового сектора на их земле. Изменению направленности усилий
различных действующих лиц и особенностям возникающей в результате их
разнонаправленной деятельности территориальной организации в большей степени,
чем ТПК, соответствует понятие "кластер".
Одна из ключевых проблем реализации кластерной политики состоит в том, что
кластер существует на уровне региона, в то время как "основными действующими
лицами" являются крупные компании. Та к, на севере Западной Сибири обосновался
Газпром, в средней части - Сургутнефтегаз, ЛУКОЙЛ, ТНК-ВР и Славнефть. В
условиях неполноты системы норм и правил, структурирующих взаимодействие
хозяйственных единиц, они имеют возможность руководствоваться собственными
корпоративными представлениями о том, как им распоряжаться полученными на период
действия лицензий недрами, насколько целесообразно развивать те или иные виды
деятельности. Искажению представлений об экономической эффективности
региональных проектов не в состоянии противостоять ни государство, ни еще не
сформировавшийся в должной степени рынок.
Состав и структура кластера будут значительно отличаться при ином соотношении
вертикально интегрированных и неинтегрированных компаний. Это создаст
необходимую конкурентную среду, без которой, повторюсь, полноценный кластер
невозможен. Пока же "погода" в Западной Сибири определяется доминирующими там
ВИНК.
Чтобы лучше использовать сырье, должна присутствовать вся цепочка - добыча,
производство, переработка и т.д. Нужен и инжиниринг, и сфера производственных
услуг, и наука, и образование. Результаты неполноты институтов - незаконченность
кластера и отсутствие ряда существенных элементов. Что, собственно, и
происходит. В регионе отсутствуют (или слабо развиты) целые направления роста
ценности производимых углеводородов. Это относится прежде всего к переработке,
высокотехнологичным и наукоемким сферам основной производственной деятельности и
предоставлению услуг производственно-технического характера, а также собственно
научным исследованиям на уровне компаний (в масштабах и степени, присущей
ведущим мировым вертикально интегрированным компаниям).
Проектная нефтеотдача с 1960 по 2002 г. в России снизилась с 0,51 до 0,28, в то
время как в США она стабилизировалась на уровне 0,41 (при не менее сложном
строении месторождений и большей степени выработанности ресурсной базы).
Необходимо техническое и технологическое перевооружение нефтегазового сектора.
Между тем российские компании почти не тратят деньги на научные разработки,
констатируют экономисты Межведомственного аналитического центра.
Две трети предприятий либо вообще не занимаются инновационной деятельностью,
либо делают это от случая к случаю. Лишь 3,6% компаний тратят на НИОКР 10%
собственной выручки. Больше всех в науку инвестируют металлурги, машиностроители
и химические предприятия. В среднем российский бизнес тратит на научные
разработки меньше 1% оборота. В то же время американские компании вкладывают в
НИОКР в среднем 3-4 % от оборота, китайские -3%, а европейские 7-10%. Не
случайно результативность научно-исследовательской деятельности в Тюменской обл.
(включая ХМАО и ЯНАО) невысокая, а промышленность региона характеризуется очень
низкими объемами выпуска высокотехнологичной и инновационной продукции.
Между тем значительный рост добычи нефти в России в 1999-2004 гг. (в среднем
более 9% в год) замедлился до 2,4% в 2005 году. Корни эти уходят еще в советские
времена. Интенсивное освоение нефтегазовых ресурсов, ориентированное на
удовлетворение сначала внутренних потребностей страны, а затем и выполнение
внешнеэкономических обязательств характеризовались интенсивной выработкой лучших
по качеству и местоположению запасов минерально-сырьевых ресурсов. Например, на
территории ХМАО из 362 выявленных месторождений нефти и газа - всего 12
(извлекаемые запасы которых превышают 300 млн т) в течение 40 лет -с 1964 по
2004 г. - обеспечили 70% добычи нефти региона. Уникальные месторождения
разрабатывались чрезвычайно высокими темпами. Средние и мелкие оста вались почти
нетронутыми. Соответственно не были подготовлены и необходимые для этого научные
и технологические заделы. И теперь требуется увеличение капитальных и текущих
затрат для поддержания темпов роста добычи в условиях благоприятных цен на
нефть.
Приоритетным направлением становится рост объемов бурения. К 2015-му они, как
предполагается, вырастут с нынешних 10 млн м в год до 23 миллионов. Это, в свою
очередь, вызовет рост рынка высокотехнологичных и наукоемких сервисных услуг. К
2015 г. он может увеличиться по сравнению с 2005-м с 6 млрд долл. до 12 (в ценах
2005 г. - рост в среднем 6% в год). Значительное увеличение потребностей в
сервисных услугах предъявит и дополнительные требования к деятельности
инновационно-ориентированных компаний.
Научные исследования и создание на их основе новых технологий и реализация
оригинальных организационно-управленческих решений - важнейший фактор повышения
конкурентоспособности. Однако и то и другое требует времени и колоссальных
средств, которые для отдельно взятой компании могут быть чрезмерно большими. Это
обстоятельство поощряет кооперацию различных компаний и организаций. Одной из
форм реализации совместных проектов в сфере науки, технологий и образования
являются технопарки, призванные организовывать и стимулировать научные,
исследовательские и инжиниринговые работы.
Создается технопарк и в Тюмени. Готовятся технологии, обещают льготы по арендной
плате зданий, где разместятся лаборатории, будет прокат необходимого для научных
разработок оборудования. А что дальше? Как человеку, который не обладает
пробивной силой, административным ресурсом, преодолеть барьеры входа на рынки
крупных компаний со своими инновационными решениями? Технопарки - прежде всего
организационная форма, они не обеспечивают применение получаемых результатов на
практике. В современных условиях многие из начинаний и идей, реализованных в
рамках технопарка, могут попросту не найти потребителя.
В России между тем устойчиво растет количество закупаемых компаниями ТЭК
технологий за рубежом. Это свидетельствует не только о недостаточном уровне
развития отечественных технологий для удовлетворения потребностей предприятий
сектора, но также и об отсутствии учета особенностей формирования кластеров в
условиях трансформируемой экономики.
Для отечественных нефтяных компаний управление непрестанно возрастающими
затратами на сервисные услуги и повышение нефтеотдачи все больше становится
ключевым аспектом ведения собственного бизнеса. Предполагается, что расходы на
эти цели вырастут с 14 до 21 долл./т добытой нефти в 2015 г. (в ценах 2005 г.).
Казалось бы, растущие потребности в сервисных услугах и мощностях должны
открывать доступ на рынок небольшим компаниям, на деле же они способствуют
созданию барьеров на этом рынке. Для обеспечения контроля над растущими
затратами ВИНК предпочитают наращивать собственные сервисные мощности. Цены за
услуги, которые оказывают российские нефтегазосервисные фирмы, уже превосходят
цены зарубежных сервисных компаний. Чтобы пробиться на рынок, новым независимым
игрокам требуются значительные инвестиции в основные средства и
квалифицированный персонал.
Рост затрат на сервисные услуги (в условиях мягких бюджетных ограничений)
значительно повышает заинтересованность ВИНК в возврате мощностей в свои
структуры. А это препятствует расширению деятельности независимых компаний (как
правило, наукоемких и инновационно-ориентированных). Результат - растущая
напряженность в рамках сервисного сектора. Тем самым искажается структура
кластера с точки зрения его развития в "естественном" направлении.
Таким образом, в Западной Сибири уместно говорить не о действующем нефтегазовом
кластере, а лишь о наличии предпосылок и условий для его формирования. Включая
поиск и разведку запасов углеводородного сырья, его добычу и более глубокую
переработку, а также виды деятельности, связанные с научно-техническим и
технологическим сопровождением этих процессов.
ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО ВЫРАЩИВАТЬ
Вообще в России о кластере в чистом виде говорить пока рано. Сначала надо
создать определенную совокупность условий, и прежде всего возможности открытой
конкуренции во всех сегментах и сферах деятельности, которые связаны с
функционированием кластера и формированием товаров с повышенной добавленной
стоимостью. Все это называется рыночной средой.
Одна из основных проблем сегодня та, что кластеры в России будут возникать на
неестественной, нехарактерной, нетипичной для них
производственно-технологической базе.
Так, в Институте катализа СО РАН разработан проект, суть которого в том, что
повышенная добавленная стоимость от переработки углеводородов создается
наукоемкими венчурными компаниями. Чтобы предлагать новые, востребованные рынком
продукты, они должны иметь доступ к исходному сырью, получаемому на установках
по переработке, имеющих статус пилотных. Проблема та же - все российские НПЗ (за
исключением башкирских, судьба которых сейчас обсуждается) входят в состав
вертикально интегрированных компаний. И пробиться венчурному поисковому бизнесу
в жестко выстроенные, иерархические структуры ВИНК крайне затруднительно.
Ученые предлагают: поскольку венчурные компании не имеют возможности создать
большую технологическую установку, они должны быть встроены в технологический
цикл. Для чего необходимо определить статус двух-трех перерабатывающих заводов
как центров формирования кластеров, объединяющих группы взаимосвязанных,
взаимодействующих, взаимодополняющих и конкурирующих наукоемких нефтехимических
и химических компаний. Структуроопределяющим элементом, задающим основу для
взаимодействия малых и средних компаний, и явятся технологические установки с
упрощенным доступом к ним.
Кластеры надо целенаправленно выращивать, а не просто построить рядом какие-то
связанные производства по типу электростанция - алюминиевый завод.
Сегодня в стране нет особых проблем с финансированием проектов - нет проектов.
Компании готовы вкладывать, инвестировать. Но есть проблемы с гарантиями,
стабильностью, устойчивостью и соблюдением правил игры. И это уже забота
государства. ТПК заложили основу кластеров, однако вне рынка они работать не
будут.
Создание условий функционирования кластера - очень сложная системная работа для
органов государственной власти, представителей бизнеса и финансового сообщества. |
|
| |
|
|
| |
|
|
|
|
