| |
return_links(1);?> |
return_links(1);?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
Разумный компромисс способен творить чудеса
|
|
| |
Энергетическая составляющая взаимоотношений между Россией и Евросоюзом уже не один год является "сердцевиной" сотрудничества, его стратегической частью, во многом определяющей параметры взаимодействия между партнерами на годы вперед.
|
|
| |
Максим БУЯКЕВИЧ,
аспирант кафедры международного частного и гражданского права МГИМО (У) МИД РФ
|
|
| |
Знергетический рынок ЕС становится все более крупным и интегрированным. Россия
рассчитывает занять на нем достойное место, адекватное ее потенциалу, а также
статусу надежного, стабильного и крупнейшего поставщика энергоресурсов на
европейские рынки. Задачу по укреплению энергетической безопасности, в том числе
и Европы, невозможно выполнить без дивер-сификации маршрутов транспортировки
энергоресурсов. Именно поэтому большое значение в нашей стране придается проекту
газопровода "Северный поток" (СЕГ), планам выхода российского газа в Южную
Европу по газопроводу "Южный поток", строительству нефтепровода Бургас -
Александруполис.
Однако нельзя сказать, что в Брюсселе всегда готовы объективно и всесторонне
прислушиваться к мнению своих партнеров. По существу, на сегодняшний день в ЕС
уже сложились альтернативные модели энергетического взаимодействия с Россией. Первая модель энергетического взаимодействия, которая уже реализуется
между Россией и Германией, предполагает, во-первых, сотрудничество в
двустороннем формате, а не на уровне Россия - ЕС в целом. Во-вторых,
предполагает работу "здесь и сейчас", на основе ныне существующих правил
энергетического взаимодействия. В-третьих, эта модель ориентирована именно на
торговлю, а не на энергетическую интеграцию Евросоюза.
Вторая (предпочтительная для Еврокомиссии), по сути, напрямую увязывает
взаимодействие сторон с принятием РФ действующих в ЕС правил.
19 сентября 2007 года Европейская комиссия представила на рассмотрение
общественности так называемый третий энергетический пакет - проекты новых
директив по энергетике, предполагающих дальнейшую либерализацию энергетического
рынка Евросоюза. Уже на этом предварительном этапе до его одобрения
Европарламентом и Советом пакет вызвал неоднозначную реакцию участников
энергетической цепочки и спровоцировал начало ожесточенной полемики как за
пределами Евросоюза, в странах - производителях энергоресурсов и транзитных
государствах, так и в самом Евросоюзе. Что же стоит за нейтральными словами о
необходимости "дальнейшей либерализации рынков" и "создания подлинно
конкурентной среды"?
Ключевыми положениями новых законодательных инициатив являются:
1. Императивное отделение добывающей/генерирующей составляющей от транспортной в
компании, действующей на пространстве Евросоюза. Иначе говоря, трубопроводов и
газотранспортных сетей (так называемый unbundling).
Предполагается разделение вертикально интегрированных компаний, осуществляющих
хозяйственную деятельность как в добыче, так и в транспортировке, которое может
быть осуществлено либо принудительной продажей компанией своих активов, либо
посредством назначения de jure и de facto независимого оператора активов,
правомочного принимать самостоятельные инвестиционные решения. Последний
вариант, безусловно, предпочтительнее для Еврокомиссии, поскольку позволит
избежать обвинений в экспроприации активов компании со всеми вытекающими из
этого последствиями: судебными разбирательствами, арбитражем и прочим.
2. Ограничения инвестиционной деятельности компаний из третьих стран
применительно к газотранспортным сетям.
Еврокомиссия исходит из того, что компании - нерезиденты Евросоюза не должны
иметь возможность получить фактический контроль над газотранспортными сетями, и
единственным, на их взгляд, способом это сделать является ограничение их
инвестиций в этот сектор.
Итак, на одной чаше весов декларируемые Еврокомиссией благие намерения: развитие
конкурентной среды, дальнейшая либерализация рынка, повышение привлекательности
европейских рынков для иностранных инвесторов. А что же на другой?
Внушительные инвестиции в транспортную инфраструктуру Евросоюза, уже
осуществленные зарубежными компаниями, в том числе и российскими. Угрожают ли им
новые инициативы? Если следовать ходу рассуждений экспертов Еврокомиссии - да,
безусловно. Но тогда о какой инвестиционной привлекательности этого сегмента
европейского рынка для крупных операторов может идти речь?
"Перекрыть кислород" инвестиционному потоку в газотранспортные сети ЕС из
третьих стран означает в перспективе оказаться лицом к лицу с дефицитом
инвестиций и как следствие структурным кризисом. И это при том, что и на
сегодняшний день без привлечения средств извне, своевременных и значительных
"вливаний" в развитие этой инфраструктуры европейцам вряд ли стоит рисовать
радужные картины светлого энергетического будущего. Не говоря уже о том, что
подобный шаг, мягко говоря, не вполне совместим с принципами свободы инвестиций
и движения капиталов. Вдобавок нынешний проект энергопакета оставляет
возможность для преференциального подхода к инвестиционной деятельности
"домашних" компаний.
Обсуждение третьего энергопакета не может вестись вне контекста действительных
международно-правовых обязательств Евросоюза, и в этом ключе ситуация выглядит
просто парадоксально. Евросоюз участвует в многосторонних договорах в области
энергетики, которые прямо запрещают дискриминационные и ограничительные меры
применительно к инвесторам других государств - участников этих договоров. Прежде
всего это Договор к Энергетической Хартии (ДЭХ), который в других ситуациях и в
особенности в контексте российско-европейских отношений весьма усердно
цитируется нашими европейскими партнерами. Вот что гласит ст. 10 ДЭХ: "Каждая
Сторона... поощряет и создает...равноправные, благоприятные... условия
инвесторам других Сторон для осуществления инвестиций на ее территории... Такие
инвестиции также постоянно пользуются максимальной защитой и безопасностью, и
никакая Договаривающаяся сторона не должна никоим образом препятствовать
посредством неоправданных или дискриминационных мер управлению, поддержанию,
пользованию, владению или распоряжению ими. Ни при каких обстоятельствах таким
инвестициям не должен предоставляться режим, менее благоприятный, чем режим,
предписываемый международным правом, в том числе договорными
обязательствами...".
Другой, не менее известный документ - действующее Соглашение о партнерстве и
сотрудничестве между Россией и Евросоюзом от 1994 года, которое устанавливает
национальный режим для инвестиций.
Наконец, помимо многосторонних международно-правовых документов существуют и
двусторонние межгосударственные соглашения, содержание которых также не
вписывается в новую европейскую концепцию.
Не все страны в самом Евросоюзе готовы принять сформулированные в пакете
принципы. Наиболее яркими оппонентами проекта являются Франция и Германия,
обоснованно ставящие под сомнение положительный эффект от реализации
нововведений, учитывая отсутствие практических системных примеров аналогичных
ситуаций (на данный момент авторы проекта ссылаются лишь на малочисленные
частные случаи разделения вертикально интегрированных компаний Евросоюза, не
имевших макроэкономического эффекта для европейских рынков).
Таким образом, третий энергопакет на данный момент противоречит ряду
международно-правовых обязательств ЕС, а, как известно, международное право a
priori имеет высший приоритет в правовой иерархии.
Примечательно, что в ходе "круглого стола" по новым законодательным инициативам
ЕС под председательством Комиссара Евросоюза по энергетике А. Пиебалгса и
министра промышленности и энергетики России В. Христенко, состоявшегося 23
октября с.г. на полях Международной энергетической недели, европейские эксперты
просто-напросто оказались не готовы комментировать и обсуждать упомянутые
проблемы.
Равно как не готовы они были ответить и на более конкретные вопросы. В
частности, по возможному влиянию третьего энергопакета на комплекс
договоренностей в рамках межгосударственного договора между Россией и Польшей,
на основании которого был сооружен газопровод Ямал - Европа, сформулированные
представителями Газпрома - компании, которой в Европе сегодня разве что детей не
пугают. Все больше складывается впечатление, что естественному стремлению
газового концерна приобрести европейские активы противостоит зачастую
политически заангажированная аргументация европейских оппонентов, основным
тезисом которой за очевидным пока отсутствием конкретных экономических доводов
является фраза "нельзя пускать ни при каких условиях".
Конечно, авторы третьего энергопакета заявляют, что Евросоюз ни в коем случае не
преследует протекционистские цели, что перед ними не стоит задача
дискриминационно ограничить доступ инвесторов третьих стран к распределительным
сетям. Но сам характер нововведений третьего энергопакета не может не
настораживать, какой бы примирительной риторикой они ни сопровождались.
Вряд ли в обозримой перспективе можно представить ситуацию, при которой
Евросоюз, осуществляя дальнейшие преобразования внутреннего рынка,
руководствуясь сугубо собственными интересами, параллельно не оставляя попыток
все же склонить Россию к преждевременной либерализации энергетического сектора,
и в первую очередь магистральных трубопроводов "по-европейски", могут
рассчитывать на положительную реакцию своих партнеров. Без учета интересов всех
игроков на международных энергетических рынках невозможно осуществлять
конструктивный диалог, а одиозность односторонних подходов уже не раз
доказывалась на печальном опыте многих стран. Обсуждение третьего энергопакета
находится в начальной фазе, и Евросоюз уже заявил о готовности к диалогу по
"узким" местам проекта. Остается выразить надежду, что он позволит всем
заинтересованным сторонам в конечном итоге прийти к разумным компромиссам в
подлинно партнерском духе. |
|
| |
|
|
| |
|
|
|
|
