| |
return_links(1);?> |
return_links(1);?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
«Statoil и Hydro великолепно справятся со Штокманом»
|
|
| |
В конце первого квартала «Газпром» объявляет участников консорциума по разработке Штокмановского месторождения в Баренцевом море.
В шорт-листе аж две компании из Норвегии: Statoil и Hydro. Накануне судьбоносного решения «Газпрома» Москву посетил недавно назначенный министр
нефтяной промышленности и энергетики Королевства Норвегия Одд Рогер Эноксен, интервью с которым «МЭ» предлагает вашему вниманию.
|
|
| |
Беседовала Наталья ТИМАКОВА
|
|
| |
— Представители российской нефтегазовой промышленности получили возможность
познакомиться с вами лишь недавно — на московской конференции по теме
«Разработка нефтегазовых месторождений в Арктике и регионах с холодным
климатом», которую организовала Норвежская ассоциация партнеров в нефтегазовой
промышленности INTSOK. Расскажите, какова была основная мысль вашего выступления?
— Главными темами стали тенденция к национализации норвежской оффшорной
промышленности, а также сотрудничество в этой области Норвегии и России. У нас,
как у двух крупнейших энергетических наций, очень много общих интересов. Что
касается Баренцева моря, то мы, как соседи, и там обладаем общими интересами. В
частности, речь идет о возможности как норвежским компаниям работать на
российском шельфе Баренцева моря, так и, наоборот, российским компаниям работать
в Норвегии.
— В ходе этого же визита вы встретились с главой «Газпрома» Алексеем Миллером, руководителем Федерального агентства по энергетике Сергеем
Оганесяном, министром природных ресурсов Юрием Трутневым. Что обсуждалось на
этих переговорах?
— Что касается «Газпрома» и Алексея Миллера, то здесь,
конечно, главной темой были интерес и возможное участие норвежских нефтяных
компаний в освоении Штокмановского месторождения. Ведь известно, что в
шорт-листе, представленном «Газпромом», пять компаний, две из которых —
норвежские. Обе компании имеют очень богатый опыт работы в условиях
континентального шельфа и на больших глубинах, в том числе в Баренцевом море. И
Statoil, и Hydro обладают современными технологиями, что должно было их сделать
весьма привлекательными партнерами для России в освоении Штокмановского
месторождения.
Что касается остальных встреч, то мы обсуждали вопросы законодательства. Сейчас
российское правительство собирается представить в Думу новый законопроект «О
недрах». И все, что мы до сих пор слышали относительно этого документа, говорит
о том, что в нем нет ничего, что могло бы негативно повлиять на участие
иностранных, в том числе норвежских компаний, в российской нефтегазовой
промышленности. Россия — великая держава, в не меньшей степени в области
энергетики. И поскольку в стране сейчас наблюдается промышленный рост, то
участие иностранных компаний в экономике может пойти ей только на пользу.
Кроме того, мы обсудили вопросы энергетической политики в целом. Ведь известно,
что Россия и Норвегия — крупнейшие экспортеры газа, в том числе и на европейский
рынок. Также поднималась тема безопасности снабжения энергетическими ресурсами
в связи с тем, что Россия сейчас председательствует в «Большой восьмерке».
— А не затрагивалась ли проблема «серой зоны»? Известно, что Россия и Норвегия уже
долгое время не могут провести разграничительную черт у по Баренцеву морю…
— Специально эта тема не затрагивалась. Я упомянул ее во время беседы с
представителями правительства, но, как известно, переговоры о
разграничении континентального шельфа в Баренцевом море ведутся министерствами
иностранных дел, так что я даже не могу что-либо прокомментировать. Однако
скажу, что и Россия, и Норвегия очень заинтересованы в том, чтобы
разграничительная линия была проведена как можно скорее, потому что в этой
«серой зоне», возможно, находятся большие богатства.
— В 2005 году Норвегия добыла 138 млн. т. нефти и 89 млрд. кубометров природного газа. Ваши специалисты
считают, что нынешний уровень добычи нефти и газа удастся сохранить еще в
течение 80 лет. Этот прогноз основывается на планируемом освоении новых
месторождений на шельфе Норвежского и Баренцева морей. Насколько он обоснован:
ведь с каждым годом для поддержания нынешнего уровня приходится привлекать все
больше и больше инвестиций?
— Что касается нефти, то современный уровень ее добычи сохранится до 2010 года. Затем этот показатель будет уменьшаться, зато
будет расти добыча газа. Естественно, деятельность на шельфе требует очень
больших капиталовложений. Так, в 2005—2006 гг. уровень инвестиций в разработку
норвежского шельфа составлял 100 млрд крон в год (примерно 14,3 млрд долл.). При
этом мы отдаем приоритет уже существующим месторождениям и увеличиваем добычу с
помощью новых технологий. Однако, конечно, новые месторождения тоже открываются
и разрабатываются. По нашим расчетам, треть месторождений еще не открыта,
поэтому возможность нарастить добычу за счет новых скважин по-прежнему
существует.
— К слову о новых месторождениях: в ноябре 2005 года Международное
энергетическое агентство рекомендовало Норвегии расширить разведку и добычу
нефти и природного газа в южной части Баренцева моря, а также в районе
Лафонтенских островов. Как вы отреагировали на эти рекомендации?
— Дело в том, что Баренцево море — особо уязвимый район. И сейчас мы изучаем, в каких объемах
деятельность здесь (в том числе в южной части моря и вблизи Лафонтенских
островов) допустима. А в первом квартале 2007 года планируем представить доклад
в Стортинг (норвежский парламент — Прим. ред.ред.), который как раз и примет
решение о масштабах освоения. Ясно, что правительство выступает за то, чтобы
разрабатывать этот важный район, вопрос сейчас только состоит в том, насколько
быстро это будет делаться.
— Сейчас в Норвегии лицензии на месторождения выдаются, как правило, консорциуму из трех компаний, потому что в триумвирате
разработчиков один становится оператором, а двое других контролируют его по
затратам. Как вы считаете, этот опыт может пригодиться в России?
— Система выдачи лицензий в Норвегии устроена таким образом, что их получают компании,
наилучшим образом удовлетворяющие нашим требованиям. Нефтяной директорат дает
рекомендации в Министерство нефтяной промышленности и энергетики, которое, в
свою очередь, выдает лицензию. И согласно закону это разрешение дается либо
физическим лицам, либо акционерной компании, зарегистрированной в Норвегии. Но
на практике, конечно, лицензия не дается отдельному лицу. Нет никаких правил,
которые бы определяли количество компаний, участвующих в разработке, но
министерство, естественно, заинтересовано в том, чтобы их было много. Однако для
каждого месторождения назначается один оператор, который уже и решает, каким
образом и каким составом компаний оно должно осваиваться.
У нас очень хороший опыт работы именно по такой системе, потому что она дает
прекрасные возможности для сотрудничества различным компаниям, позволяет им
обмениваться опытом, тем самым обогащая друг друга. Я думаю, этот опыт с успехом
мог бы использоваться и в России.
— Норвежские компании имеют большой опыт разработки месторождений нефти и газа на морском шельфе. Чем ценным они могут
поделиться с российскими компаниями, с тем же «Газпромом»?
— Что касается освоения месторождений на шельфе, то как Statoil, так и Hydro имеют уникальный
опыт в мировом масштабе. Обе эти компании занимаются и планированием разработки
норвежского шельфа, и собственно добычей углеводородов, а, кроме того, несут
большую ответственность за экологическую и промышленную безопасность. Такой опыт
мог бы быть полезен России. Стоит отметить, что Statoil и Hydro приучены к тому,
чтобы предъявлять очень высокие требования к защите окружающей среды. Также они
давно сотрудничают с иностранными компаниями, и в этой сфере им есть чем
поделиться с «Газпромом». Мы уверены, что и та и другая смогут великолепно
справиться с задачами в освоении Штокмановского месторождения, а также будут
успешно сотрудничать с российскими партнерами.
Добавлю, что в Норвегии с самого начала нефтегазовой деятельности существует
конкуренция между отечественными и иностранными нефтегазовыми компаниями: даже
на начальном этапе норвежские соперничали с транснациональными. И это
способствовало тому, что наши НК разработали технологии и накопили опыт, который
сегодня вывел их на хороший международный уровень. Например, Statoil сейчас
обладает высокоразвитыми технологиями и успешно конкурирует с мировыми лидерами.
При этом является компанией государственной, национальной. Просто мы выбрали
такую модель управления, при которой Statoil работает исключительно на
коммерческой основе и не подчиняется каким-то государственным приказам.
— Известно, что 2006 год в G8 пройдет под председательством России и основной
темой станет энергобезопасность. Какие решения в рамках «Группы восьми» вы
порекомендовали бы принять с целью повысить уровень энергобезопасности в мире?
Например, каким образом можно обеспечить более высокую надежность поставок газа
потребителям?
— Для этого необходимо дальнейшее укрепление диалога между
производителями и потребителями, компромисс между безопасностью поставок и
безопасностью спроса. В этой связи особое значение приобретают:
прозрачность и предсказуемость рынков энергоносителей;
введение предсказуемых и беспристрастных инвестиционных режимов;
налогообложение энергоресурсов в соответствии с заслугами в области охраны природы;
облегчение надежного и недорогого доступа к сетям транспортировки энергоресурсов.
Также хотелось бы, чтобы нашла продолжение прошлогодняя инициатива G8 — План
действий «Изменение климата, чистая энергетика и устойчивое развитие».
Если говорить о надежности поставок, то Норвегия, обеспечивающая потребности
Франции в газе на 35%, Германии — на 25%, Великобритании — на 10%, считает
приверженность жестким международным стандартам природопользования важнейшим
условием устойчивого производства энергии. И конечно, мы надеемся на укрепление
собственной роли в качестве важного поставщика энергоресурсов, опираясь на
потенциал северных морей, особенно Баренцева.
Одд Рогер ЭНОКСЕН (Odd Roger ENOKSEN), занимает пост министра нефтяной
промышленности и энергетики с осени 2005 г.
Родился в 1954 г.
По специальности —
агроном.
Депутат с 1993 г., был лидером Партии Центра, работал министром по делам регионов и коммун в первом
правительстве Бунневика.
|
|
| |
|
|
|
|
